в больнице и дома со сломанными ребрами), и много чего еще.

И вот оказался он в числе "этнических немцев" (реально, по происхождению), которым был дан зеленый свет на ПМЖ в Германию. Бисмарк, наверное, в гробу волчком вертелся, ожидаючи таких вот "родичей"-переселенцев. Переселились. Нашел муж какую-то вполне приличную работу (мужик все же рукастый), но пьянки не прекратил, просто "ограничился" запоями только с вечера пятницы по вечер воскресенья.

В очередном запое посетила-таки его "белочка". Он в страхе выпрыгнул в окно, где-то бегал и ловил глюки, нарвался на компанию молодых турков, которые не преминули ему раскрасить морду, прыгнул куда-то и сломал ногу, в итоге оказался в психбольнице.

Когда его немного привели в себя, его посетили — жена-сын и мужик из какой-то социальной службы. Германия — гуманная страна. Мужик из социальной службы ласково ободрил жену-сына и "поциента", поинтересовался — хороши ли здесь условия для "поциента", хорошо ли с ним обращаются. Потом говорит — давайте, лечитесь от алкоголизма, мы вас после лечения приглашаем на работу водителем автобуса или грузовика.

Родственница рассказывает — картина маслом: стоит вся компания перед ее мужем, а он, страшный, сине-зеленый, избитый, забинтованный-загипсованный, качает головой и говорит — внимание:

— Нет... только не водителем... ЭТА РАБОТА ВРЕДНА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!

хора. Первое отделение состояло из шедевров русской духовной музыки, второе — из академических обработок русских народных песен. Параллельно с конферансье объявление номеров дублировалось двумя переводчиками-синхронистами на английский и французский языки — полный зал иностранцев, а вы как думали!

Картина маслом:

— Русская народная песня, - торжественно объявляет конферансье, — в обработке Синенкова "Ох вы сени, мои сени"!

— Рашн фолк сонг, — бодренько так дублирует в микрофон первый синхронист, — элаборэйшн бай Синенкуофф... — далее возникает небольшая пауза, очевидно для осмысления перевода, после чего слегка дрогнувшим голосом, — "О холл, май холл... "

Хор на сцене мелко-мелко затрясло — все пытались сдержать истерический смех. Дирижёр выпучил глаза и странно покачнулся.

Французскому синхронисту было сложнее:

— Кансён алля рюс, — многообещающе начал он в микрофон за кулисами, — элаборасьён дю Синенк-офф, — и тут впал в какой-то совершенно неприличный ступор, продолжавшийся секунд двадцать. После чего обречённо заявил: "Вестибюль... Мон вестибюль... "

Хор согнулся пополам от могучего русского хохота — бесмысленного и беспощадного: с лошадинным ржанием басов, похрюкиванем теноров, истеричным взвизгиванием сопран, и рыдающим "ой-бл#-не-могу! " альтовой группы хора, сопровождаемой размазыванием косметики по лицу, у троих от смеха упали папки с нотами — партитуры разлетелись по всей сцене, чем вызвали новый приступ...

Иностранная публика была в восторге, ибо подумала, что теперь так и надо, а вы бы что подумали. Французский синхронист горько плакал за кулисами, а дирижёру вызывали скорую.

сослуживцев были местными, естественно по приезду домой, подзаняв денег он занялся торговлей автозапчастями и машинами. Тогда не было налаженной логистики, поэтому запчасти и машины улетали как горячие пирожки. Короче взлетел он выше неба, чувствовал себя соответственно. Пропадал по саунам и кабакам неделями, от жены откупался дорогими подарками. Работать ей не разрешал принципиально, типа добытчик должен быть в семье только один. В начале 1998 года, пришла ему замечательная идея взять долларовый кредит на развитие бизнеса на многие тысячи вечнозеленых. В общем, вы понимаете его чувства в августе. Чтобы вылезти из кредитного ануса, пришлось продать практически все заработанное. Переехали на съемную хату, мужик запил вчерную, каждый день о петле думал, говорит. А жрать-то каждый день охота, да и за хату платить надо. А жена его кстати, пока он шлялся да зарабатывал, дома сидючи, хобби себе нашла. Она, в деревне выросшая, без работы чахла, и начала дома ботанику всякую разводить. Мимоз не было ))) Были всякие прозаические петрушки и укропы, и прочие сьедобные вещи, поскольку дама была практичная, не выращивала того, что к столу нельзя подать. В общем, пока муж валялся в алкокоме, стала она на пятачок около дома выходить и продавать свою петрушку. К ее удивлению, всю эту чепуху разбирали влет и еще просили. В общем, распинала она похмельного мужа, и он скрепя сердце, в комнате сколотил ей мини-теплицу для выращивания. Лампы там для круглосуточного света специальные прикупили, ну и сделали все по уму. Спали на полу на кухне. Через некоторое время бизнес начал развиваться. Заключили договора с продуктовыми сетями на поставку зелени и стали монополистами в нашем городе в этом сегменте. В общем, в данное время, жена уже не сеет и не жнет, сидит дома, и воспитывает двух погодков. А мужик работает, и ей говорит, по гроб жизни благодарен будет, что вытащила. Такая вот петрушка.