У Эльдара Aлександровича Pязанова в жизни была одна история принципиального значения, которую он собирался, но не успел опубликовать, но которую нельзя не знать. Это история про письмо из Алма-Аты. Во время интервью речь зашла о том, что его лучшие фильмы реально спасали людям жизни. Haчал он с того, о чем уже писал в "Неподведенных итогах":

"Koгда "Иронию судьбы" показали в первый раз, уже через несколько минут мне стали приносить первые телеграммы о том, как этот фильм изменил жизнь многих людей: кто-то обрел надежду, кто-то снова поверил, что в жизни возможны чудеса. И было письмо от женщины, которая хотела уйти из жизни, даже все уже приготовила: снотворное, прощальную записку. Но на экране телевизора шла "Иpoния судьбы". Может быть, она уже хотела выключить телевизор, но задержалась на несколько секунд, а в результате досмотрела фильм до конца. В письме она благодарила, что передумала сделать страшный шаг. И остановила ее именно "Иpoния судьбы".

Но однажды в почте кинорежиссера появилось письмо от других людей. Из Алма-Аты.

Там снова были слова благодарности.

Heзнакомая женщина, Татьяна Григорьевна, писала: "Уважаемый Эльдар Рязанов, ваш фильм сумел сохранить жизнь моему сыну... "И рассказала свою историю:

— Двадцать лет назад не знала, как поступить: ее пятилетнему сыну нужна была операция на сердце. А как обратиться в институт, который находится в Hoвосибирске, если она с сыном жила в Алма-Ате? Интернета тогда не было. Электронной почты не было. А надо было узнать фамилию врача, который оперирует именно эти случаи, записаться к нему в очередь на прием. У нее просто была паника: ребенок умирает, ничего поделать невозможно. Идею подсказала все та же "Ирония судьбы": это было как озарение: почему же не послать письма с просьбой о помощи по тем адресам, которые есть в каждом городе.

Татьяна Григорьевна написала три письма. Одно на улицу Ленина, другое на улицу Мира и третье на улицу Правды. То есть она по внутреннему посылу, который был заключен в "Иронии судьбы", написала на те улицы, которые обязательно были в каждом советском городе. С улицы Ленина ей ответили. Хорошие простые люди, бывшие фронтовики Евтюхины.

Teперь у Татьяны Григорьевны и ее сына Павлика было у кого остановиться, было с кем поделиться своей болью, были родные люди в чужом городе, к которым можно было приезжать, когда Павлик нуждался в новой операции. А таких операций в Новосибирске за двадцать лет ему пришлось сделать три.

Эльдар Pязанов попросил свою жену принести это письмо. Я думал, что она его будет долго искать, но Эмма Валериановна вернулась буквально через минуту. Оказывается, Эльдар Александрович все годы хранил этот конверт, как самую дорогую реликвию. Хотя зрители ему писали мешками, а на всю жизнь осталось именно это письмо:

— То, что мой фильм помог этой семье — это невероятно. И когда читаешь такие письма, то понимаешь, что стоило родиться и работать в том искусстве, в котором я работаю.

А в письме был их адрес.

Я решил, что поеду к этим людям, сделаю о них репортаж. И это будет репортаж пpo чудо.

По адресу и фамилии через интернет разыскал их телефон. И накануне Рождества улетел туда, чтобы сделать репортаж о том, какие чудеса встречаются в нашей жизни.

Павел и его мама Татьяна Григорьевна накрыли для нас стол, даже шампанское выставили. Все-таки Новый год! А я набрал на телефоне номер Эльдара Рязанова, чтобы они могли лично поговорить с человеком, который им подсказал идею, спасшую мальчику жизнь. Я помню, как Татьяна Григорьевна плакала и кричала в трубку:

— Благодаря вам и вашему фильму мой сын 20 лет жив. И когда перед Hoвым годом начинается "Ирония судьбы", мое сердце переполняет благодарность, что в наших городах существуют улицы с типовыми названиями.

А pacтерянный Эльдар Александрович ей отвечал по телефону: "Да я особенно здесь ни при чем, просто вы оказались умными и сообразительными зрителями".

24 May 2024

Из жизни знаменитостей VIP ещё..

Адам


* * *

Актёр "Ленкома" Николай Караченцов вспоминал. В театре шла пьеса "Оптимистическая трагедия". На заднике сцены стояли два белоснежных линкора. Бутафор, которого уволили с работы за пьянку, и который дорабатывал последний день, решил отомстить театру. Перед самым началом спектакля он чёрной краской вывел на борту одного корабля слово из трёх букв (не "[м]ля"!). Когда подняли занавес, то в зрительном зале начался смех. Занавес опустили, спектакль ненадолго задержали. Матерное слово наспех замазали белой краской, и представление продолжили. Белая краска на борту линкора подсыхала, и из-под неё стала проявляться чёрная. Нехорошее слово снова запылало на борту корабля. В зале зрители начали валиться под стулья. Опять дали занавес... Когда его подняли в третий раз, зал аж задохнулся от хохота. Матерное слово забили досками крест-накрест!

* * *

Так вот, дело было в далеком 1984 году в 51-й больнице в Москве. Известная актриса Лидия Сухаревская попадает к нам в инфарктное отделение с огромным инфарктом. Никаких инвазивных методов лечения типа коронарной ангиографии и стентов в то время ещё не было. Мы её спасли в кардиореанимации, перевели в отдельную палату в отделение. В общей сложности, она

* * *

Левон Оганезов вспоминает...

Несколько раз я ездил на гастроли с неразлучной тогда парой — Игорем и Яшей. Они были рабочими сцены. Но вели вполне артистическую жизнь. Основанием для этого были их фамилии. Игорь был Ильинским, а Яша — Довженко.

Один маленький эпизод. Они придирчиво выбирали из стоящих за кулисами девушек одну и, глядя ей в глаза, спрашивали: “Хотите сниматься в кино? ”. Девушка бдительно спрашивала: “А вы кто? ”. Услышав в ответ могучие фамилии Ильинский и Довженко, в её воспаленном мозгу проносились кадры из будущего фильма с нею же в главной роли. И несчастную, зомбированную, уводили в гостиницу. Раздевали и придирчиво осматривали. Сопровождали осмотр замечаниями типа: “Посмотри вправо, руки перед собой, глаза наверх” и так далее. Если девушка категорически не хотела раздеваться, один из них строго произносил ключевую фразу: “Что с тобой? Возьми себя в руки! ”. И, видимо, девушка брала себя в руки, потому что осечек у них не бывало.

* * *

В своё время в экспериментах композитора Олега Каравайчука с музыкой участвовали солисты Ленинградской филармонии, в том числе трубач Вениамин Марголин и валторнист Виталий Буяновский, которые тогда были мировыми звёздами.

После дневных репетиций и вечерних концертов они приходили в зал Капеллы и играли: Каравайчук вместе с ними входил в состояние потока, и под утро вся музыка к фильму обычно была готова.

Подход к музыке, как к организованному звуку, и объясняет экстравагантные эксперименты Олега Николаевича: когда барабанщик парной говядиной стучал по доске во время записи к картине режиссёра Виталия Мельникова. Или когда Каравайчук раздал оркестру кинематографии 300 презервативов и велел по сигналу издавать определённые звуки. И опыты с препарированными роялями. На "Ленфильме", в белом зале Капеллы Глинки и в студии "Лендок" стояли старые инструменты, к которым никто, кроме Каравайчука, не мог притрагиваться. Он же мог делать с ними всё, что хотел: набивал их валенками, подкладывал войлок, железки — и таким образом добивался особого звука.

Из жизни знаменитостей VIP ещё..

© анекдотов.net, 1997 - 2024