По сообщению прессы, на молодёжный чемпионат Европы по вольной борьбе Франция выставила такой состав: Бибулатов, Арсамерзуев, Сангариев, Делиев, Магомадов и Висханов.
Один мой ученик занял первое место в небольшом малозначимом турнире. Свою последнюю партию закончил позже всех. После партии он вышел из шахматного клуба, собираясь купить в соседнем киоске воды и затем вернуться на закрытие турнира. Он, однако, не знал, что никаких официальных мероприятий по закрытию турнира организаторы не планировали. Через пять минут ученик возвратился и, увидев, что сторож начинает закрывать двери клуба, удивлённо спросил:
— А церемонии закрытия не будет?
Сторож в ответ: — Да какие там церемонии?! Просто закрываю, и всё.
— Да какие там церемонии?! Просто закрываю, и всё.
Меня если и можно назвать болельщиком, то только в прямом смысле этого слова (болеть).
Хотя болею не часто, в основном ОРЗ, животиком мучаюсь раз в пять-шесть лет, ну и конечно, зубы. А куда же без этого, всем известного ощущения безысходности и шальной мысли: "Лучше умереть, чем…".
Но не буду напоминать неприятные моменты нашей
Вплотную я столкнулся с истовыми спортивными болельщиками в Канаде, мы с группой специалистов побывали в г. Эдмонтон, столице нефтяного бизнеса этой страны.
Командировка была очень насыщенной, познавательной и интересной, но не о том разговор.
Как-то мы застряли в пути после посещения подземного хранилища нефти где-то на севере Канады. То ли несогласованность с местными службами, то ли с транспортом неувязка, короче, нас попросили немного подождать продолжения поездки, а чтобы скоротать время, предложили провести ожидание в местном спорт-баре за кружкой пива.
Ну мы, конечно, были не против. Пиво, оно и в Африке пиво.
И здесь я увидел настоящих болельщиков.
Там не было равнодушных выпивох, как это наблюдается в пивных на наших просторах. Каждый джентльмен и каждая леди (посетители) не просто пили пенный напиток, они еще и активно наблюдали на экранах телевизоров очередную схватку спортивных форвардов, и не менее активно спорили и делились мнением с окружающими по факту их личного счета на победу своих любимцев. Между прочим, леди даже превышали по количеству сильный пол.
Не важно, был ли это бокс или футбол, или теннис. Это, по-моему, было вторично. Главное – атмосфера всеобщего фанатизма по отношению к спорту.
Кстати, экранов было множество. И у стойки бара, и за каждым столиком, и в коридорчике на пути в туалет, и перед каждым писсуаром, и на дверце каждого уединенного места. И каждый ящик переключался на твой любимый спорт-канал одним нажатием клавиши-кнопки (подписанной и рекомендуемой). В общем, пропустить момент с очередным ударом или голом было просто невозможно.
Мы сидели за столиком недалеко от выхода, поскольку все классные места были заняты завсегдатаями и похоже, давно. Кстати, слово "столик" явно не соответствовал своему названию. Это было дубовое сооружение, рассчитанное как минимум на разрушительное чрезвычайное происшествие.
В центре – четыре экрана, персонально для каждой стороны этого овального чуда столярного искусства. Потыкав кнопочки каналов, мы остановились на матче по футболу Россия-Чехия в отборочных играх какого-то турнира.
Недалеко оказались словаки, (как мы поняли позже), и болели естественно против чехов (давние соперники во всем). В общем, они к нам присоединились, и дальнейшая игра проходила под шумные и звонкие комментарии и крики союзнических войск.
И тут взорвался дальний угол бара. Там давно болела крупная компания аборигенов, похоже, успевшая набраться впечатлений и местного пива. Перефразируя поэта Грибоедова: "Кричали женщины Go, Go и в воздух лифчики бросали". Нет, я нисколько не утрирую.
Достаточно было посмотреть на джентльмена, выскакивающего из туалета, путающегося в собственных полуспущенных штанах, отчаянно жестикулирующего свободной рукой и что-то кричащего своим коллегам-фанатам, обнимашки-целовашки и взаимный тост за удачное завершение атаки…
Мы спросили проходящую официантку:
— Что за вид спорта так активно наблюдается и яростно обсуждается?
— Американский футбол, — равнодушно ответила она.
— А что же здесь происходит во время матчей по хоккею на кубок "Стэнли"? — О… – она картинно закатила глаза,
— О… – она картинно закатила глаза,
Некоторые посмеиваются над велосипедистами, которые ездят в шлемах. Мол, блажь всё это, и ни от чего серьёзного такой шлем не спасёт. Наверное. Но от несерьёзного — очень даже спасёт, а мы ведь далеко не такие крутые, как нам хотелось бы. Физика с биологией круче. Мне, считаю, повезло. Однажды припечатался лбом об асфальт. Повезло, что не сильно, так как руки выставил. Избежать удара всё равно не получилось. И тут дошла простая истина. Асфальт гораздо крепче головы. Прям гораздо. Сломанная рука срастётся, а сломанная голова может и не срастись. Так что теперь - только в шлеме.
Раньше думал, к чему такие вычурные шлемы у велосипедистов? Макушку только прикрывает, козырёк каких-то немеренных размеров. Человек выглядит как гриб. А недавно знакомый весь в синяках и ссадинах приходит. Что случилось? Да, говорит, хорошо, что жив и вообще тут с тобой разговариваю. Переceкся с автобусом, да так неудачно, что ещё и тащило десяток метров. Велику хана, а у меня даже ничего не сломано. Причём тащило лицом вниз, так что именно козырёк по асфальту и скрёб. Если бы не шлем, скрёб бы лицом, конечно.
Где смеяться? Ну смеяться не знаю, а радоваться точно надо, что человек сумел сохранить лицо. Вот так-то...
Я и бег трусцой
Глядя на семенящих от инфаркта по беговой дорожке тяжеловесов, вспомнился мне один случай произошедший со мной некоторое время назад, после которого с бегом было завязано без всяческих апелляций и надежды на продолжение.
Бегать собственно в нежно-голубом периоде моей юности, мне собственно нравилось, даже набегал на
В армии бег попахивал принудиловкой, но в общем терпимо.
Три месяца, которые родная страна давала мне для реабилитации в гражданское общество проходили вполне сносно. Через месяц уже не хотелось по ночам жареной картошки, слова паразиты практически удалились ко второму месяцу, а ближе к третьему, мой шаг начал хоть как-то напоминать шаг прогулочный, а не спортивную ходьбу, за что моя девушка была особенно признательна.
От мыслей о предстоящем будущем месте работы, меня отвлёк звонок в дверь. За дверью обнаружился сосед, который на год раньше меня вернулся с эстонской границы и уже прикрепился к составу всеми уважаемого Министерства Внутренних Дел для обеспечения порядка на улицах нашего города.
Раз в год, соседа Лёху, направляли на всяческие занятия по повышению боеспособности и короткому периоду здоровой жизни, которую он терпеть не мог. А бег на три километра целиком и полностью вышибал из него последние оптимистические нотки. Собственно цель визита несколько прояснялась.
Мне предлагалось за порядочный гешефт (ящик пива "Хамовники"), заменить его на гаревой дорожке стадиона. Ха! Да не вопрос! Так как документов никто не спрашивал, внедрение состоялось.
Стайка сотрудников органов, была разномастной. В большинстве своём это были сорокалетние мужи с оформившимися пивными животиками и намёками на скорую пенсию во взгляде.
Их я догнал уже через круг и ещё раз через два круга. Когда до финиша оставалось всего ничего, а все соперники были далеко позади, вздумалось мне пофилонить. Снял майку и обмахиваясь не спеша трусил к ленточке.
Из релакса меня вывел крик полковника, который бежал ко мне с секундомером и кричал:
— Пелеганчук, [м]лядь, прибавь!
Ха! Да ради бога!
Обещанного гешефта, я не дождался.
Спустя десять минут после финиша, выяснилось, что мой результат, оказался вторым в районе и старший сержант, а по совместительству мой сосед, будет защищать честь родного отделения на городских соревнованиях, а если откажется, то он глубоко пожалеет.
Две недели сосед грустил на больничном, а потом полгода в ночных дежурствах. Здороваться начали спустя год, но это уже совсем другая история.
Был я как-то в гостях у одного своего приятеля. Посидели, пообщались, а потом он достал из антресоли шахматы, сдул с них пыль и предложил мне сразиться. Сели играть на диване. В самый разгар партии из соседней комнаты вышла четырёхлетняя дочь приятеля. Она подошла к доске и с удивлением в глазах стала смотреть на передвижения наших фигур. Потом вдруг размашистым движением руки смахнула с доски все фигуры, топнула ногой и заявила:
— Мне не нлавитса эта дулацкая игла!
Шок был настолько сильным, что мы с приятелем остолбенели. Потом его лицо побагровело и было видно, что он подбирает подходящие слова, чтобы выплеснуть гнев. Девочка, воспользовавшись заминкой, важно поправила на голове огромные розовые банты и неспешно удалилась в ту же комнату, откуда появилась минуту назад.
Приятель от увиденного сменил гнев на милость, оттаял, и мы с ним посмеялись. А потом я рассказал ему историю о том, как один любитель шахмат троллил своих соперников. Он обучил свою собаку тайной команде, при которой она во время партии якобы нечаянно лапой смахивала с доски все фигуры. Разумеется, происходило это в тот момент, когда любитель получал проигранную позицию.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я тоже специально обучил дочку? — спросил мой приятель.
— Конечно, не думаю, — ответил я, — ведь когда дочка смахнула фигуры, твоя позиция была лучше.
Навеяно историей, как дворовые пацаны играли с юношами "Зенита".
У нас в Харькове, был распространен минифутбол, 2х2 на баскетбольной площадке. Воротами служили стойки от баскетбольных щитов. Игра велась до 10 голов. Мы с товарищем (он 14, в я 16 лет), футбольными талантами особо не отличались, зато потратили уйму времени на
И вот как-то в наш двор заглянули ребята из дубля "Металлиста". Мы приняли бой, очень жестко соблюдали игровую дисциплину и... победили. Техника у дублёров была несравнима с нашей, но мы стояли в глубокой защите и ждали их ошибки, где на крохотном пятачке технику не проявишь. Они все же не Стрельцовы и Нетто, и натолкнувшись на игру от обороны, ничего сделать не могли. А кроме того, у меня была очень высокая стартовая скорость, я стоял лицом к их воротом и бежал по катету, а им нужно было развернуться и бежать по гипотенузе. Товарищу нужно было только прервать поперечную передачу, а дальше я просто убегал. Он со своей задачей от справился блестяще и мы выиграли со счетом, где-то 10-6.
Помнится, в далеком детстве играли мы в футбол. Как сейчас помню один матч: наша "дворовая сборная" из 8 пацанов 12-13 лет, а против нас четверо воспитанников питерского "Зенита" лет 14-15. Как они вообще попали к нам во двор я уже не помню, да и не важно.
Играли мы на импровизированном "поле", в половину обычного, даже меньше. Договорились
Первый тайм нас разнесли как котят 4:0, причем с ленцой так, не напрягаясь, и если бы не наш вратарь, то могло быть и 8:0 запросто.
Они двигались как машины, понимали друг друга не глядя, отдавали великолепные точные пасы через все поле, "обмотать" никого из них было невозможно. Мы выглядели жалко. Как оказалось, годы " дворовых тренировок" не стоили ровным счетом ничего против команды пофессионалов, в два раза меньших числом.
Во время перерыва к нам подошел один из зрителей, мужик лет 40, как выяснилось, в прошлом игравший в молодости за какую-то провинциальную команду.
— Вас восемь человек, — посоветовал он, — разбейтесь на двойки, каждая двойка пусть "приклеится" к одному из них. Не давайте играть, как мяч у них, сразу бросайтесь, мешайте, не давайте пасовать. И сами "не мудитесь", вы их не "обмудите". Как мяч у вас, сразу пасуйте, "в одно касание". И по вортам лупите, как сможете.
Вот такие вот незатейливые советы но сразу скажу, и во втором тайме нас вынесли 4:1.
Но мы этим советам последовали и во втором тайме это уже была Игра, настоящее рубилово.
Мы носились как черти, не давали им вздохнуть, каждый из них был прикрыт двумя, они уже не прикалывались, играли если и не в полную силу, то уже серьезно. Мы опасно угрожали их воротам и один мяч все же закатили.
Несколько раз они делали небольшие перерывы что бы посоветоваться, достаточно сказать, что за пять минут до конца матча счет был 2:1, но тут они начали играть "на вторых этажах", а поскольку были значительно выше и крупнее нас, то сделать мы ничего не могли и два последних мяча получили именно "с головы", — так это тогда называлось.
Из всей этой игры я хорошо помню именно второй тайм. Помню лица этих пацанов, зенитовцев. Вспотевшие, разочарованные. И наши- растрепанные, проигравшие с разгромным счетом, но гордые, довольные. У всех нас, как оказалось, было тогда одно чувство- ну вот еще чуть-чуть, еще один тайм и мы бы их "сделали"!
Не сделали бы, конечно, скорее всего.
Но я думаю, все мы прочувствовали что такое настоящая командная игра, еще долго потом мы жутко гордились этим матчем и всем подряд с упоением рассказывали как играли с "Зенитом". И никто не понимал, как можно так радоваться, проиграв в конце концов.
Просто мы, пацаны жившие с пеленок в одном дворе, сотни раз игравшие вместе, сотни раз дравшихся друг с другом, ссорившихся и мирившихся через день, впервые чувствовали себя стаей, командой, делавшей одно дело и способных достойно биться даже с теми, кто намного лучше и сильнее нас. Надеюсь, всем нам это пригодилось.
23 июня 2010 года в американской газете "San Diego Reader" была опубликована статья Патрика Догерти о молодом виде спорта — шахбоксе, где в нечётных раундах соперники играют в быстрые шахматы, а в чётных — боксируют. Победа достигается либо нокаутом, либо матом (или просрочкой шахматного времени). Если нет ни нокаута, ни мата, то учитывается победа по очкам в боксёрских раундах. Если и там ничья, победа присуждается игравшему чёрными фигурами.
Догерти пишет: "Подумайте только — вы находитесь на ринге, боксируете, пытаясь вогнать нос вашего противника в его мозг. С вас льётся пот, адреналин зашкаливает, вы действуете и реагируете без раздумий. А затем — бац! — звучит гонг, на ринг выносят шахматный стол и два стула, вы садитесь, ваше сердце колотится о грудную клетку, адреналин всё ещё на пределе, и вам надо понять, играть ли гамбит Грюнфельда или не мелочиться и применить вариант Наданяна".
Диалоги:
— Ты спортом занимаешься?
— Раньше не занимался. А сейчас возраст за полтинник, уже надо. Каждое утро на велосипеде катаюсь. Доезжаю до верхнего водохранилища и назад.
— До верхнего водохранилища? Это же от твоего дома 5-6 километров и все время на подъем, в гору. Ну, ты прям Шварцнеггер.
— Немного по-другому. В 7.30 утра приезжает водитель, загружает велосипед в машину. И мы едем до водохранилища. Там он вытаскивает велосипед из багажника и уезжает. А я сажусь на велосипед и еду до дома.
— Вниз? Какая интересная утренняя зарядка. По пути не замерзаешь?
Впервые низкий старт в забеге на короткие дистанции был использован в 1887 году во время студенческих соревнований Соединенных штатов Америки. Никому не известный молодой человек – Чарльз Шерилл решил начать забег именно с такой позиции, но судья был категорически против. После непродолжительной беседы с наставником бегуна, приняли решение разрешить спортсменку стартовать с той позиции, с какой он хочет.
Все были очень удивлены, когда именно Шерилл пришел на финиш первым, и посчитали, что это стечение обстоятельств. Но в последующих соревнованиях бегун доказал, что именно низкий старт является главной причиной его побед.
Удивительно, но Шерилл и его наставник ничего не изобретали – они просто "подсмотрели" преимущества низкого старта у кенгуру во время путешествия по Австралии.
— Мы приходим на групповые тренировки, смотрим на тренера, думая "через полгода я буду выглядеть не хуже". Неа. Потому что у твоего тренера три тренировки в день, а у тебя в неделю.
Приятель – спортивный врач, живет в Израиле и лет 20-25 назад работал с местной футбольной командой. Не знаю, с какой. Он сказал "Маккаби", но это не сильно добавляет конкретики: в Израиле примерно все спортивные команды называются "Маккаби". Дальше от его лица.
Был международный матч, кажется, с австрийцами. Главный арбитр из России.
Второй тайм, мы ведем 1:0, австрийцы давят. Наш Саша с Гомсельмаша останавливает нападающего, а судья ему бац – желтую карточку. Саша, пробегая мимо нашей скамейки, негромко, но очень отчетливо произносит:
– Арбитр [ман]дюк.
И бежит дальше в поле.
Слово "арбитр" международное, тренер его понял. А второе слово пока еще не международное. Он ко мне:
– Ты можешь перевести, что он сказал? Арбитр – что?
На "ты" только потому, что обращения на "вы" в иврите не существует в принципе. Иначе бы он и бродячей кошке говорил "вы".
Рядом сидит спонсор команды, бывший ташкентец, усмехается в усы. Ему интересно, как я выкручусь. Я перевожу:
– Он сказал, что арбитр неправ.
– Ладно, – говорит тренер, – наказания за мат не будет.
И записывает что-то в книжечку.
Матч продолжается. Столкновение у нашей штрафной. Австрияк катается по газону, Саша тоже лежит и держится за ногу. Игра остановлена, я бегу на поле с заморозкой. И тут судья показывает Саше уже красную карточку! Ну правда [ман]дюк, точнее не скажешь.
Трибуны орут, из цензурных слов только "мыло". Игроки, кто повспыльчивее, бегут бить судье морду, которые поспокойнее, их оттаскивают. Прибежал наш тренер и стал судье ровным тоном объяснять, что он не прав и нарушения не было. Судья не реагирует. Тренер думает, что он не сильно рубит в английском (это правда), и говорит для доходчивости:
– You are pizduk!
На судью стоило посмотреть в этот момент. Наверно, не часто такое слышит. Показывает тренеру, что, мол, вон со стадиона. Тренер в недоумении. Я отрываюсь от Сашиного колена, подхожу к судье:
– Простите его, пожалуйста. За что его удалять?
– Как за что? Он меня [ман]дюком обозвал!
– Да нет же. Он сказал не "[ман]дюк", а "[ман]дух". Это ивритское слово, оно цензурное, приемлемо в любом обществе.
На самом деле так бывает. Например, в иврите есть цензурное слово "кибенемат". Видимо, из-за него меня и понесло в эту сторону. Судья смотрит с подозрением. Я на все лады демонстрирую, что [ман]дюк – это одно, а [ман]дух – совсем другое. Краем глаза вижу, как корчатся наши игроки и зажимают рты, чтобы меня не выдать. Наконец судья машет, что тренер прощен.
Сашу он все же удалил, но счет мы удержали. Тренер грамотно выпустил еще одного защитника. Пресс-конференция после матча. Прямой эфир, у экранов пол-Израиля, из них четверть наших. Тренер рассказывает, как всегда очень вежливо и культурно:
– Судья весь матч судил против нас. Меня чуть не удалил со стадиона совершенно ни за что. Наверно, он антисемит.
Корреспондент:
– А что вы ему конкретно сказали? Там была непонятная заминка в трансляции.
– Очень вежливо объяснил, что он неправ. Даже выучил для этого русское слово. Так и сказал: "Арбитр, ты [ман]дюк! "
Могу себе представить реакцию телезрителей. Но самого главного они не увидели. Они не увидели, какие в этот момент были рожи у спонсора и русскоязычных игроков. Оператор был тоже из наших и уронил камеру.
Моего приятеля врачи в свое время вытащили с того света. Поставили сердечный шунт и велели срочно менять образ жизни, ибо в прежнем образе он долго не протянет. В отличие от многих других мужчин, приятель воспринял это всерьез и взялся за ЗОЖ по полной программе. Дальше с его слов.
"Летом я был в Анапе. В гостинице имелся тренажерный зал в цокольном этаже, в который я каждое утро и ходил. Делал свою обычную программу: растяжка, кардио, силовые. Всегда там был один. Однажды заметил, что за мной из угла наблюдает мальчишка-повар. Когда он понял, что я его засек, то подошел и робко спросил:
– Скажите пожалуйста, сколько вам лет?
– Шестьдесят восемь. А почему ты спрашиваешь?
– Да понимаете, – расстроенно ответил мальчишка, – моему отцу сорок, а он вообще ничего не может.
– Не переживай, – утешил я его. – Когда мне было сорок, я тоже ничего не мог".
Архыз. Поднимаюсь со своими детьми в подъемнике-кабинке. Рядом сидит дедушка с внучкой. Оба с лыжами. Дед, крайне боевой, вся амуниция выгоревшая под солнцем уже давно, весь правильно укомплектован, вообщем — лыжник — профи. По разговору их понимаю, что с горы внучка (лет 12-13) будет съезжать первый раз (там несколько синих и красных трасс, и одна черная). Дед пытаясь говорить так, чтобы мы не услышали говорит внучке:
— Не дрейфь, все будет хорошо, а когда что-то пойдет не так, то выбирай сноубордиста потолще и врезайся в него!
Год прошел. Улыбаюсь до сих пор.
П. С. Если че, то моя семья — лыжники. Сноубордисты реально — самоубийцы, носятся, как угорелые
