Семейные истории #дети

мужу дадут зарплату. Но тут позвонил он...

— Таня, не знаю, как мы будем... Зарплату дадут только 7 числа...

Я вздохнула и сказала:

— Не переживай, Андрей, может, у кого-нибудь займём...

А у кого занять? Вера... Эля... Нина... Все они тоже собирали в школу детей...

Тут звонок в дверь. Открываю, приехал Сеня, двоюродный брат Андрея. Сеня младше Андрея на 20 лет, поступил в колледж. А сам он из другого города.

Андрей его просто обожает. Ведь Сеня к нему относится как к своему брату, доверяет ему все свои тайны. Часто приезжает к нам в гости.

Я усадила его пить чай.

И тут он спрашивает у меня:

— Таня, почему ты грустная?

— Осталось 500 рублей до зарплаты. Получу её только 7 числа. Андрею сказали, что зарплату тоже дадут только 7 числа. Не знаю, что делать.

— Сколько надо денег?

— Хотя бы три тысячи...

И тут он улыбнулся.

— Я хотел попроситься к вам пожить. У меня с собой есть 10 тысяч. Может, лучше я отдам эти деньги вам, чем в колледж за общагу?

Тут улыбнулась я.

— Сеня, я тебя и без денег взяла бы на квартиру..

— Таня, дело такое, что деньги сейчас вам нужны. Илья и Сашка в школу пойдут... Вот возьми.

— Хорошо.

Потом пришли с улицы Илья и Сашка. Они очень обрадовались тому, что у нас будет жить Сеня.

А Андрей после работы, узнав обо всём, сказал Сене:

— Я тебя и без денег впустил бы... Живи с нами сколько захочешь...

Тут я подумала, что Сене всего 15 лет и он вырос настоящим мужчиной...

... Прошло после этого два месяца... У Сени папа и мама погибли в автокатастрофе. Парню пришлось очень тяжело. Он был у своих родителей единственным ребенком. Но мы были рядом с ним.

И вот через неделю после похорон я, Андрей, Сашка и Илья сидели обедали. А Сеня в это время спал.

Я загрустила, думая о том, что Сеня теперь один, в 15 лет, без родителей... Ведь его могут забрать в детдом... Ах, если бы его взять к себе насовсем...

Тут меня спросил Илья:

— Мама, почему ты плачешь?

Я вздохнула и сказала:

— Сеня... его могут в детдом...

Саша, которому только исполнилось 12 лет, сказал:

— Я не отдам Сеню в детдом!

Илья, который только исполнилось 7 лет, заявил:

— Я не хочу, чтобы он от нас уезжал!

Я слушала их и плакала... Какие же у меня замечательные дети...

Тут улыбнулся Андрей и, вытирая свои слёзы, обнял меня и сказал:

— Давайте сначала спросим Сеню...

И тут на кухню зашёл Сеня. Он обнимал по очереди нас всех и плакал. А потом, успокоившись, сказал:

— Я даже и не думал, что вы станете моей семьёй...

... И вот я смотрю на своих сыновей. И знаю, что могу быть спокойна за них. Все трое — настоящие мужчины!

Радик

не жалко.

Но работодатель настоял на дальнейшем усилении соцпакета. Повар в начале отказывался, но уступил настойчивым просьбам. Работодатель уговаривал:

— Вы домой придете и вам тоже надо своих детей кормить. А когда вам этим заниматься? Поэтому, наливайте суп в свой суповый термос, в контейнер набирайте чего хотите. Пожалуйста. Только готовьте обеды-ужины побольше, с расчетом и на себя.

И повар уходит домой с суповым термосом и контейнерами. Весьма доволен усиленным соцпакетом.

Друзья работодателя, из-за усиленного соцпакета, обвинили его в разгуле либерализма, ультралевом экстремизме и излишнем увлечении тред-юнионизмом.

Работодатель отверг обвинения:

— Смысл в другом. Если повар часть еды будет уносить домой себе, то он и готовить будет как себе. Ему же этой едой и своих детей кормить. Поэтому, он и мясо проверит, лимфоузлы уберет, пленки-сухожилия посрезает, побеги из картошки повыковыривает, всю зелень хорошо, три раза, промоет, муку просеет и т. д.

А иначе, если бы себе не брал, он бы тут понаготовил. Тяп-ляп, быстрее, накидал бы все подряд, не проверяя, в кастрюли и — нате вам, жрите. А так, для себя, не торопится, старается. Никакого либерализма.

"... просто из всех людей, живущих на 3емле, я больше всего люблю стариков и детей. "

"Обрати внимание", — говорит моя мама, большая любительница пофилософствовать, — "в Десяти Заповедях сказано "почитай родителей", но не сказано "люби своих детей". A почему? А потому что детей любить легко, а родителей почитать трудно. "

Я не знаю, почему это трудно. Может быть, это не всегда трудно.

Я люблю стариков. Детей тоже люблю. Они похожи. И те, и другие откровенны. Не скрывают своих чувств и эмоций. Симпатий и отвращения.

Видят всё как есть. Говорят всё как есть. И очень нуждаются в любви.

Со стариками я работаю много лет. Когда-то я вела утренние классы английского языка, а кто же приходил ко мне учиться утром? Конечно же, пенсионеры. Потом я была социальным работником и работала с эмигрантами. Кто чаще всего нуждался в моей помощи? Конечно, старики. Жизнь в новой стране и без языка... я успела возненавидеть постоянный припев "а наши дети заняты".

А теперь я — переводчик. И среди прочих мест работаю в очень милом заведении, которое официально именуется "Центром по уходу за пожилыми". Или как-то немножко иначе. Разумеется, никто его так не называет. Говорят о нём ласково "садик", ну или, когда хотят пошутить, "деДский садик".

А вот как назвать "воспитанников" садика, мы не знаем. Они вроде бы и не "пациенты" и не "клиенты", и не "прихожане". Официально они у нас "участники программы", но так, понятное дело, никто не говорит. Между собой мы их в шутку именуем "посещантами".

Перевожу я психологу, медсёстрам, социальным работникам. Пишу какие-то бумаги и письма. Помогаю разобраться с почтой и документами, позвонить в какое-нибудь официальное учреждение… да мало ли какая помощь может понадобиться пожилому человеку, к тому же без языка?..

С большинством клиентов я знакома много лет. Это мои бывшие ученики, соседи, родители моих друзей и знакомых. Tак что, чувствуем мы себя вполне комфортно, и особых секретов у нас друг от друга нет.

Ну и, конечно, "всюду жизнь". Есть и тут друзья и враги, союзники и соперники, идейные противники и единомышленники – словом, весь спектр человеческих отношений…

А ещё, конечно (не без этого), присутствуют какие-то сложные старые счёты и обиды, взаимные претензии, берущие начало где-нибудь в Киеве или Одессе, родственные связи, многолетние семейные ссоры... Я стараюсь в это не вдаваться.

Так, сегодня, как всегда, все на месте — тут шахматисты, там доминошники, тут воспоминаниями делятся, там кулинарными рецептами обмениваются...

А вон там, подальше, за столом у окнa, устроились Поля и Гриша. Влюблённая пара. Всегда вместе. Сидят рядышком, о чём-то тихо беседуют, иногда целуются.

Сотрудники реагируют по-разному. Кто-то их игнорирует, кто-то посмеивается, кто-то фыркает, кто-то даже сердится... Я любуюсь.

Ну да, у обоих тяжелейшая потеря памяти, цветущий Альцгеймер — у Поли хуже, Гриша чуть в лучшем состоянии. Они уже и узнают не всех, и адресов своих не помнят, и какой сегодня день недели вам не скажут. С другой стороны — зачем им знать день недели? Вон им как хорошо вместе. Пока люди помнят, что они друг друга любят – может, всё ещё не так безнадёжно?...

Вот только интересно, о чём они говорят? И ведь находят, что обсуждать целый день. Пока домой не увезут. (Гриша всегда занимает для Поли место в автобусе, который развозит "посещантов"по домам.)

Сегодня я сажусь совсем близко — помощь нужна их соседке по столу. Кажется, мне удастся наконец удовлетворить моё неуёмное любопытство.

Они, как всегда, сидят рядом. Держатся за руки. Гриша наклоняется и целует Полю в макушку. А она поёт ему песенку. Вот оно как, оказывается — она ему поёт! Я невольно улыбаюсь про себя — интеллигентнейшая москвичка Поля поёт "Девушку в серенькой юбке". Причём — что удивительно! — помнит все слова этой не такой уж и короткой дворовой баллады.

Гриша внимательно слушает. Гладит Полины руки. И вдруг, когда она заканчивает песенку, говорит с такой неизбывной тоской в голосе и с такой неожиданной силой, что у меня на секунду заходится сердце: "Почему тебя не было в мoей жизни? Жизнь была такая длинная, а тебя в ней не было... Почему тебя не было?.. "

Я в изумлении гляжу на Гришу. Но глаза его уже опять потухли. Он уже снова молчит, сгорбился, нахохлился, ушёл в себя. Поля прижимается к нему и ничего не отвечает. А что тут ответишь?..

Ну, что ж. На сегодня хватит. Я закончила. Пора уходить.

Складываю бумаги и поднимаюсь. Говорю всем "до свидания". Поля и Гриша никак не реагируют. Они существуют в каком-то своём отдельном мире, и меня там уже нет…

Поля начинает новую песенку. Гриша опять задумчиво слушает.

А я иду домой, и в душе у меня саднят и ноют слова очень старого, очень беспомощного и очень влюблённого человека: "Почему тебя не было в моей жизни? Почему тебя не было?.. "

А вы говорите — Альцгеймер!

с ними невесть что на знойных пляжах Потайи. А как они заигрывали с половиной салона! Со мной в эпицентре. Предложение заняться любовью втроем в инчонском (сеульском) туалете — это самое приличное, что я от них услышал. Это была для них идея-фикс.

Девушки просто не представляли себе, как можно миновать инчонский туалет без этого события. Думаю, главная причина, почему я не поддался — это полное офонарение. Но, конечно, когда к тебе всю дорогу нежно пристают одновременно две девушки с гигантским опытом по этой части — бросайте в меня камень, но это приятно.

Потом был грязный владивостокский аэропорт — международный, #$%@%, терминал, я собирался взять такси, но одна из попутчиц решительно заявила — меня встречает муж, никаких разговоров, он подбросит!

Зная мужскую психологию, она добавила вскользь:

— Боишься, что ли?

В результате через десять минут я катил на заднем сиденье огромного черного джипа, за рулем которого сидел огромный хмурый восточный человек. "Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал".

Что поразило — красивая, жаркая пара, а ни обняться там после встречи, ни поцеловаться, хотя занималась она только что этим всю дорогу с кем не попадя. Неторопливо они перебрасывались фразами, меня не стесняясь, и буквально за десять минут их жизнь стала у меня перед глазами — воспитывают троих детей, все от разных отцов, но главное — она растит его сына, знает, как с ним управиться, и этим священна.

Маска малолетки-хохотушки слетела с девушки, на переднем кресле джипа сидела настоящая женщина — умная, внимательная, властная, знающая необъятный круг знакомых своих детей и проблем, перед ними всеми стоящих.

Запомнился ее выговор мужу, почему не выставил из дому какую-то девицу — знакомую ее сына:

— Да это же настоящая шалава!

— Да я прихожу, а она с ним уже спит — что мне ее, будить, что ли?! — оправдывался муж.

А к концу дороги мне стало ясно — эти две недели оба этих бурных человека не теряли времени в личной жизни друг без друга, они видели всё на этом свете, но они любят и уважают друг друга.

Под конец суровый кавказский мужчина с непередаваемо обаятельным акцентом вдруг дрогнул голосом и тепло сказал:

— Хорошо, что приехала. В холодильнике совсэм пусто, дети — даже бабушкино варенье сожрали!...

с первым вдохом ребенка, я радостно принял его на руки. Не вспомню сейчас, спрашивали ли меня о чем-либо в тот момент или же просто, завернув дитя в пеленку, передали его мне: держи, это твоё.

Знаю только, что отца спрашивают перед тем, как приступить к операции:

— Как ты? — вспоминая к месту, что второй по распространенности причиной сотрясения мозга, после падения с велосипеда, у мужчин является обморок при родах его женщины.

Все взгляды устремляются на тебя, и ты чувствуешь себя на мгновение самым важным человеком в этой операционной.

Всё нормально, начинайте.

Скрывая масками настоящие выражения своих лиц, медики выглядят расслабленными — шутят, смеются.

Жена тоже улыбается: это кесарево.

Смейся, моя красотка! — Впереди недели восстановления после операции, бессонные ночи. Со вторым многое воспринимается знакомым, привычным. Но с двумя, конечно, не легче, чем с одним.

А пока — смейся: ты ничего не почувствуешь...

На второй или третий день к нам приехали старшая дочь с бабушкой. Пока жена оставалась с матерью, мы с дочкой пошли поискать нам каких-нибудь развлечений. Гуляя в окрестностях роддома без всякого плана, мы наткнулись на одну детскую площадку, которая была оборудована намного богаче, чем те, к которым мы привыкли в нашей части города. Дочке она очень понравилась — набесилась там вволю.

Через несколько дней после выписки из роддома дочка спрашивает:

— Мама, а когда ты нам еще одного ребеночка родишь?

—? А тебе что, одной сестры мало?

— Ну, просто мы с папой присмотрели возле роддома одну очень симпатичную площадочку...

свою квартиру. Недавно сделала ремонт, поменяла всю бытовую технику, наслаждается уютом. А муж вдруг подсел на охоту. Стал регулярно по выходным праздникам — в лес. Инстинкт, значит, зов природы. Ну ладно, меньше видятся, реже ругаются. И как-то удача не обошла молодого охотника стороной, подстрелил он лично кого-то с копытами и рогами. В той команде охотников обычай, стрелок получает голову добычи. Посему отрубленную или отпиленную голову ему и вручили. Радости было много, но к повороту с головой наш охотник был как то не готов. Вернулся поздно, да и не очень трезвый. Но не бросать же трофей…. Вобщем утром, открыв дверцу новенького белого холодильника в поисках сырка или пироженки к кофе, супруга увидела на полке эту голову, большую, пахнущую. Биологические жидкости стекали на все, что лежало ниже, формируя коричневую лужу на дне. Женщину, и так не больно поощрявшую охоту с последующей регулярной выпивкой, голова в любимом холодильнике привела в ярость. Мозг отключился. Открыв окно, она выбросила голову вниз с 12 этажа. Все обошлось. Никто не пострадал, кроме припаркованного под окном соседского Мерседеса. Который может и поедет когда-нибудь, но очень нескоро. Вот так распалась ещё одна ячейка общества. Бывший уже муж продолжает охотиться, но больше с добычей не везёт. Купила ли новый холодильник бывшая жена — не знаю, не общаются они пока.

к просмотру, пока плавает, рвал кувшинки и носил меня к воде, чтоб я поболтала ножкой с помоста.

Ездила на переднем сиденье, потому что машина трёхдверная. Мы так здорово проводили время, нам было очень хорошо вдвоём, много смеялись, объехали кучу красивых мест, везде он так аккуратно мне помогал. Думаю, такой заботливый, милый, сильный, красивый, смешной, интересный, реально умный... Просто чудо, а не мужчина, как можно первой жене потерять такого... Как мне повезло его встретить, не страшно ничего с ним даже с поломанной ногой.

Однажды он сказал, что на речку поедем с мамой. Подъезжаем к дому мамы, он в лице меняется, сухо мне командует назад, сам своими сильными руками маленькую меня снимает с переднего сиденья, отодвигает кресло и буквально вкидывает на заднее сиденье — в тесноту, к сумкам и удочкам, шезлонгами и зонтикам, без возможности вытянуть ногу. Думаю, куда её деть, осторожно просунула в узкое пространство на сумках сзади водителя.

Я даже не успела ничего спросить, всё молниеносно. Неудобно, но ладно, она всё-таки в возрасте, едем в обнимку с костылями. Мама рассказывает, как мучительно рожала и растила сына, ехидничает, сразу встаёт в позу ревности...

Начинаю догадываться, что мой рыцарь — корзиночка... Мама показывает, что весьма бодрая и задорная, сказала с ветерком — прыгаем по кочкам, мне отдаёт в ногу. Я попросила потише — нет, нельзя, мы спешим. Проезжая по лугу, я увидела цветы, попросила остановиться, сфотографировать, он никогда не отказывал, но при маме — они тебе не нужны. До этого мне в магазине был не нужен напиток...

На речке отводил мою руку от себя, при маме явный игнор меня и ноль внимания и заботы ко мне. Когда он ушёл плавать, мама говнилась в соседнем шезлонге, обсирая его бывшую жену. Говорит, та как-то к ней обратилась посоветоваться, когда он что-то не так сделал, а маман, ясно давая понять, что и на меня этот текст распространяется, заявила очень громко и с давлением в голосе, что мой сын прав, даже когда не прав. Вы, женщины, должны терпеть и подстраиваться.

Потом мне ткнули, что она с собой вкусного приготовила, а я лентяйка, купила... Подсчитала, сколько пирожков я съела. Потом были ещё тезисы, с нарастающим раздражением, но я уже не слушала. Я реально на одной ноге от неё упрыгала к воде, чтоб нескончаемый истеричный [ман]дёжь не слышать, переходящий в поток претензий.

Ну, в общем, дотерпела молча я до дома и попросила больше не звонить. Потому что лыцарь ни одного раза не смягчил ситуации, не извинился, а наоборот, заявил, что мама — это святое, это главное, это приоритет, мама всегда права, а женщин много, Мама это Мама, мама — Мама, Мама...

Ну, как-то передоз мамы получился. И ничего не поделать и не исправить, его всё устраивает, ну, что ж, счастья им, детишек [сраны]х... Хорошо, что это рано выяснилось.