В сентябре 1993 года в отделение полиции сонного пригорода Хельсинки, где за месяц произошли только две драки да пяток мелких краж, поступил очень странный телефонный звонок. Юноша по имени Рику, всхлипывая, сообщил, что его преследуют неизвестные, которые уже подбросили в его почтовый ящик два конверта с нехорошими записками, что конверты чёрные как смоль, и что его обвиняют в каких-то жестоких преступлениях, а ему 18 лет, и он в жизни мухи не обидел.

Приехав по вызову, констебль Миккола убедился, что рассказ юноши вроде бы соответствует действительности. Рику приехал в Хельсинки учиться в университете и снимал крохотную квартирку-студию с видом на парк – она была так мала, что Миккола смог изучить помещение, не сходя с места и только поворачиваясь вокруг своей оси. Собственно, в студии были кровать, шкаф с книгами, плита, умывальник и клетка с хмурым попугаем.

— Он обычно много разговаривает, но боится незнакомых людей, — зачем-то сообщил Рику.

Констебль Миккола поглядел на попугая и попросил у юноши анонимные письма. Рику сунул ему в руки два конверта, очень аккуратно кем-то сделанных из чёрной бумаги. На конвертах значилось: "Рику Сааринену, негодяю". Констебль достал из конвертов записки, написанные женским почерком, и брови его поползли вверх:

"Думаешь, сможешь и дальше резать беззащитных животных? Расплата ждёт тебя! "

"Мы всё видели, Сааринен. Ты погубил целую семью на прошлых выходных. Берегись, мы скоро придём! "

— У вас не было других питомцев, кроме этого попугая? – уточнил констебль, разглядывая юношу.

— Нет.

— Может быть, вы недавно бросили девушку?

— У меня ещё не было девушек, — покраснел Рику.

— Почему нет? Вы вроде спортивный малый.

— У меня не было девушек, тем более шизанутых, — твёрдо сказал Рику.

— А что вы делали в прошлые выходные?

— Готовился к лабораторной работе, читал, гулял по парку.

— Никаких подозрительных людей рядом не видели?

— Нет.

— Ну хорошо. Покажите, где у вас лежат ножи.

Рику показал констеблю все свои три ножа – для хлеба, для мяса и перочинный. Как и следовало ожидать, все три оказались чистыми.

— Письма я, с вашего позволения, заберу и отправлю на экспертизу, — сообщил констебль и ещё раз вгляделся в хмурого, нахохленного попугая.

— Он всегда такой злой? Может быть, у него что-то болит?

— Нет, констебль. Он просто… э… стеснительный. У меня редко бывают гости.

Вернувшись в полицейское отделение, Миккола отправил младшего констебля Нюмана наблюдать за квартирой юноши и почтовым ящиком. Спал Миккола в ту ночь плохо. Ему было страшно за попугая. Надо было всё-таки найти повод и вытащить птицу.

Наутро младший констебль Нюман позвонил и с гордостью сообщил, что он только что задержал двух девиц, которые бросили в почтовый ящик Рику очередной чёрный конверт. Вскоре Нюман привёз их в отделение. Обе задержанные были одеты в футболки с экологическими лозунгами и имели суровые, убеждённые в своей правоте глаза декабристок.

— Девушки, должен вам сказать, что это не шутки, — сказал Миккола, держа конверты в руке. – Мало того, что вы обвинили гражданина страны в жестоком обращении с животными, вы ещё и сделали это в совершенно недопустимой форме. Для борьбы с преступлениями есть мы – полицейские. Ваше дело – позвонить и рассказать нам о преступлении.

— Вы даже не стали бы этим заниматься! – гневно бросила одна из девушек.

— Да! Вы выше страданий наших меньших братьев! – добавила вторая.

— Почему это? Расскажите, что вы видели на прошлых выходных.

— В прошлые выходные этот мерзкий Сааринен отправился в парк. У него был при себе нож, — начала первая.

— Перочинный нож, — добавила вторая.

— В парке он нашёл поляну, где росли белые грибы. Тридцать белых грибов, констебль! И он отрезал под корень все тридцать белых грибов, лишив животное возможности размножаться.

— Какое животное? – не понял Миккола.

— Мицелий, грибница белого гриба – это и есть животное. То, что вырастает над землёй – только его органы размножения и разведки. А сам мицелий, как показывают последние опыты, умеет собирать и использовать информацию, понимает свое положение в пространстве и даже может запоминать путь в лабиринте. Вы слышали об опытах японских учёных? Когда от мицелия отделили одну нить и положили в начало лабиринта, в котором ранее росла вся грибница, эта нить безошибочно проросла к другому выходу из лабиринта, ни разу не свернув в неправильную сторону. А в лабиринте было двести ложных ходов!

— Девушки, я не биолог, но, по-моему, грибы – это растения. Животные не растут из-под земли. Животные двигаются… ну хотя бы шевелятся.

— Вот, смотрите. Новый финский учебник биологии для университета, — первая девушка ткнула пальцем в только что принятую (и впоследствии отменённую) классификацию, согласно которой грибы относили к царству животных.

Миккола тупо уставился в учебник биологии.

— Что вы теперь скажете? У животного брутально отрезали тридцать половых органов – это жестокое обращение с животными или нет?!

Констебль Миккола почувствовал себя ужасно неудобно. Если мицелий – действительно, животное, да ещё и высокоразвитое…

— Пишите заявление о преступлении, мы рассмотрим, — махнул рукой он.

Так родился один из самых забавных кейсов в истории финского уголовного права. Делу, правда, хода не дали. А вскоре было внесено единообразие в биологическую систематику, и грибы окончательно выделились в отдельное царство живых организмов.

10 лет прошло, а помню как сейчас: темно, пустой двор... я быстрее и он ускоряет шаг, иду медленнее и он замедляется... петляю, а он за мной. Мой подьезд, ура! Но не успела в него забежать. Удар в лицо, кровь на снегу и разбитый нос. Сраные соседи- никто не вышел на мои крики. Спасла меня только отчаянность — полезла драться и он убежал. Кстати, дома парень меня ждал и на мою просьбу встретить на остановке ответил что сильно устал. Ну и когда пришла — он как "рыцарь" льда мне дал и спать пошёл.

Надевала платье через верх и ногтями поцарапала натяжной потолок (Оля, 1.96м).

— Oх, никогда не давайте людям намеков, что понимаете происходящее лучше их. В самый неподходящий момент на вас захотят спихнуть генерацию решений. А потом — раскритикуют.

Дед был военным. Рассказал, что у них незадолго до смотра один офицер уронил свой ТТ в туалет типа сортир. Всё проклиная и страшно матерясь, под дружное ржание полка он за несколько дней единолично полностью вычерпал огромный запас зловонной жижи ведром на верёвке. Наконец, нашел свою пушку на обнажившемся дне, едва успел в срок. За это время в восстановительных условиях среды пистолет очистился так, что стал как новенький, хромированный...

Вскоре прибыла комиссия. И на построении инспектирующий генерал приказал офицерам предъявить личное оружие к осмотру. Взяв у страдальца ТТ, довольный военачальник поднял его над головой и обратился к подчиненным:

— Вот! учитесь! так обращаться со вверенным оружием должен КАЖДЫЙ офицер!

Строй затрясся и покосился...