Как же за[дол]бала эта жизнь.

Нет, правда. Не метафора, не литературный приём, не тонкий намёк на глубокие философские размышления. Просто за[дол]бала.

Утро начинается с тревоги. Не той, что можно прогнать чашкой кофе или парой глубоких вдохов, а той, что вцепляется в горло и не даёт вдохнуть.

День продолжается ощущением, что живёшь внутри какой-то нелепой ошибки, неправильно запрограммированного алгоритма, который ведёт тебя по маршруту, в котором нет цели. Вечер попытка уговорить себя, что завтра будет хоть каплю иначе.

И не то чтобы что-то катастрофическое. Никто не умер, никто не предал, никто не ударил по лицу. Но именно это и бесит больше всего если бы был хоть один громкий удар, можно было бы объяснить себе, откуда этот ком в груди.

А тут просто всё. Вся эта вязкая, бесконечная тягомотина быта, одиночества, усталости, разочарования.

За окном идёт дождь, и на мгновение кажется, что в нём есть что-то родное. Как будто природа тоже выдохлась и не пытается больше казаться солнечной.

И да, я знаю. Мне скажут: « Держись», « Будет лучше»,

« Надо просто потерпеть». Вот только, чёрт возьми, почему надо терпеть? Почему нужно жить, как будто в жизни есть чекпоинты, после которых вдруг станет нормально?

Но ничего. Завтра я снова встану. Сделаю вид, что держусь. И, может быть, даже поверю в это.

Хотя, конечно, за[дол]бала.

Лесть — дело тонкое. Перельстишь — не поверят. Недольстишь — обидишь.

Останавливает гаишник мужика.

Мужик:

— А разве здесь нет поворота налево?

— Есть, но он платный.

Возможно мне не поверят, но я простил Сане сотку.

Совет директоров металлургического комбината в лице директора, четырёх заместителей, 18 членов с правом голоса более трёх с половиной часов обсуждал планы оптимизации на следующий квартал в условиях финансового кризиса и ожидания второй волны коронавируса, и вынес единогласное решение — сократить семерых сталеваров, двух поваров, уборщицу и дворника.