для последующих подведений итогов на всех уровнях. А вот об этом — позже.

Так вот, если с обычных подведений, где замполиты анализируют состояние воинской дисциплины в свете решений и постановлений, когда начинаешь тупо вырубаться и материть себя за то, что не спрятался в раздевалке или в туалете, чтобы слинять, — и так до обеда в полубессознательном состоянии слушаешь то, что тебя абсолютно не волнует. Дело в том, что мы — летный состав, и какое мне дело до твоих казарм, форм одежды, тумбочек, службы войск... У меня есть профессия, я летаю, у меня есть небо и неповторимый запах самолетов. Что ты видел за 25 лет службы? —

Грудь четвертого человека! А авиацию любят как женщину. И пусть портянками, подворотничками, количеством очков на единицу личного состава, толщиной реечек на стендах наглядной агитации занимаются те, кто заканчивал командные училища! Они сами сознательно пошли в командиры взводов, рот.... Хотя, низкий поклон офицерам, которые сутками звереют от общения с ентим "личным составом". Я бы не смог.

Так вот, мы всеми правдами и неправдами пытались слинять, но на то, на окружное, когда прилетал зам командующего, боевой летчик, грузин, великолепно говорящий по-русски, так на это подведение все стремились попасть.

Начпо дивизии скушно читает доклад, в президиуме — командование полков, политработники, пропагандисты.

Все клют носом, под монотонную речь начпо о морально бытовом состоянии офицерского состава, где ….. в семье капитана Иванова скандалы, рукоприкладство...

— Что-о!

Зам командующего привстает со стула. В зале оживление.

— Кто этот капитан?!

Зал в напряжении, напряжение растет — сейчас будет то, ради чего пришли!

Капитан Иванов поднялся.

— Подойдите сюда!

— Подходит. Народ вытягивает шеи и широко раскрывает глаза, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Вы, капитан, офицер, коммунист, летчик, мужчина. Вы бьете свою жену?

Женщину, мать своих детей?!!! (характерная кавказская жестикуляция).

Капитан уже смирился с погонами старшего лейтенанта и вечным правым креслом помощника командира корабля.

Начпо:

— Товарищ командующий (не зам командующего! — кто знает, что будет завтра, — правила хорошего тона он впитал с молоком Клары Цеткин и Розы

Люксембург), нe он бьет, это она его, когда выпьет, бьет...

— Что-о-о!!!

Когда генерал свирепел, в нем просыпались отцовские чувства, он переходил на "ты", и легкий акцент, который его красил, становился тем страшным подобием русского языка, на котором говорили только солдаты-таджики из стройбата.

— Ти, капитан, афицер, камунист, мущ-щ-ина! честный слова, ти пазваляишь, чтобы тебе бил женщина?!!! (еще более неповторимая кавказская жестикуляция).

У капитана вспотели даже пятки, начался озноб, — а это чревато воспалением легких.

— На каком этаже живещь?

— На п-п-ятом, товарищ генерал. ..

— Ва-азми и викинь ее на x... й с пятого этажа!!!

от продуктов, ну исключая, разве что, легендарную кильку в томате и конфеты под названием "батончики", заканчивая... , впрочем, люди постарше помнят, а молодёжь не поймёт, как такое могло быть.

Со спортивным инвентарём дело обстояло также, если не хуже. И однажды группа экстремалов-горнолыжников, осваивавшая очередной склон под Питером, прочитала в газете объявление: "Продаю АВСТРИЙСКИЕ горные лыжи фирмы

ХХХХХ". Ребята впали в ступор, плавно переходящий в бурный восторг от предвкушения смены привычных "дров" на НАСТОЯЩИЕ лыжи. Утром, на всех парАх, стремясь опередить конкурентов, по указанному адресу.

Дверь открыл не по возрасту крепкий дедок с тяжёлым взглядом и заметным шрамом через всю щёку. И вот они в отменном состоянии, той самой фирмы ХХХХХ, австрийские горные лыжи из КРАСНОГО дерева.

Ошизев от такого эксклюзива, с трудом придя в себя, экстремалы смогли спросить только одно:

Отец, откуда у тебя они?!

А, махнул рукой обладатель сокровища, с "ЭДЕЛЬВЕЙСА" снял.

(Для молодёжи, не слишком знакомой с историей Великой Отечественной:

"Эдельвейс" элитное фашистское подразделение, формировавшееся из альпинистов и горнолыжников, воевавшее в горной местности).