приплыли бесплатным довеском. Следующей, медицинской стадии, я ждал с любопытством – много слышал о национальном проекте "Здоровье", а вот пересекаться с ним не приходилось – здоров был, как кабан. В принципе, мне немного досталось – руки-ноги целы. Срочной медицинской помощи требовали только ребро, глаз, нос и башка в целом – по ней конкретно навесили.

Травпункт на Уткинской находился ближе всего. Там мне объяснили, что каждой из поражённых точек на моём могучем теле соответствует точка на карте города Владивостока: ребро — на Уткинской, глаз — на Больнице рыбаков, нос — на Первой речке, и башка (нейрохирург) — в Тысячекоечной. Все четыре точки находятся в радиусе восьми километров друг от друга. Все они, по словам врачей, требовали неотложного посещения одновременно.

Телепортатор отсутствовал. Я порадовался своему здоровью и выходному дню – в рабочее время простой объезд этого магического эллипса мог занять часов пять, не считая очередей в самих травпунктах. Это я ещё промолчал о челюсти, а то послали бы куда-нибудь в пятую точку.

После Уткинской я голоснул попутку. Водилой оказался худощавый мужик лет тридцати, тоже какого-то побитого вида. Он объяснил, что посещает секцию русского рукопашного боя. Бросив на меня короткий взгляд и задав несколько вопросов, он начал оглашать мой развёрнутый диагноз, список медикаментов и методики лечения. Закончил он свою мысль тем, что всё это — фигня, вот у них в секции от единственного пропущенного удара случалось гораздо хуже. Единственное, что его озаботило, так это мой нос – диагноз водилы гласил небольшие, но множественные осколочные переломы, поддающиеся, впрочем, лёгкому лечению – в общем, он послал меня к лору и посоветовал забить на остальных. Особенно злобно он отозвался о нейрохирурге – "постучит по коленке, назначит успокаивающих, замучит повторными приёмами, а запасных мозгов у него всё равно нет…" Я не поверил и потратил весь день на пятерых в совокупности врачей – пятый нарисовался, когда глазник послал ещё и к челюстно-лицевому хирургу, естественно, находившемуся ещё в одном отдельном месте. Каждый из них после продолжительного обследования строчил мне рецепты и медицинские заключения, и в каждом я с потрясением узнавал речь подвёзшего меня водилы – с той только разницей, что вся это бодяга, осмотр-допрос-оглашение приговора, у него заняли полминуты без всякого спецоборудования. Вторая большая разница заключалась в том, что помимо потерянного дня, я чуть не переломал оставшиеся кости на льду, окружающем все эти травпункты – система "гололёд-травпункт" смотрелась, как единый комплекс. Я самой драки так не испугался, как дорожки от челюстно-лицевика до рентгена Больницы рыбаков – ледяная горка круто обрушивается там этажей на десять вниз без всяких зацепок. Что называется, доставка пострадавших за секунды.

Водила правильно мне назвал даже тип антибиотика. Оба врача, его прописавшие, лицевик и лор, довольно долго размышляли и колебались перед назначением. Кстати, бодягой назывался один из прописанных мне медикаментов, о котором я услышал сегодня впервые в жизни. Мой водила посвятил разновидностям бодяг обширную часть своей речи, обнаружив воистину энциклопедические знания по этому вопросу. К сожалению, в моей гудящей голове все эти знания оказались быстро утрачены, но я навсегда запомню, что бодяга бодяге — рознь. Единственное, в чём водила не справился с ролью всех моих врачей, вместе взятых, так это в работе умницы-лора на Первой речке – ну, так он меня к нему сразу и послал.

Лор долго выспрашивал меня о первоначальной форме моего носа, и я серьёзно пожалел, что не прихватил своих фоток в фас и профиль.

Оказалось, что, прожив с этим носом всю жизнь, я ни фига о нём не знал!

Под конец лор махнул рукой и вылепил мой новый нос по своему вкусу. Было очень больно, несмотря на заморозку, но лор оказался ещё и экстрасенсом – от звуков его голоса боль реально стихала.

Четыре предыдущих врача оказались, кстати, тоже очень доброжелательны – все они попутно ощупали мой нос и высказали свои гипотезы, сломан он или нет. Голоса разделились со счётом 2:2. Единственный, кто не ощупывал мой нос, так это случайно встреченный на дороге водила. Надо ли говорить, что он оказался прав.

Сегодня я понял, как трудно, оказывается, заниматься на секции русского рукопашного боя…

заявил Володя.

На самом деле они просто повторяли за Димой и Андреем, главными хулиганами класса. Те курили уже год, а то и два. Но родителям, конечно, знать этого не следовало.

Однажды мама Володи, застигнув его в прихожей, резко наклонилась и понюхала воротник водолазки.

— Ты куришь? — прямо спросила она.

— Нет!

— Володя сделал круглые глаза.

— Это другие ребята курили, я просто рядом стоял…

Классическая отмазка. Но материнский взгляд говорил: "Я тебе не верю".

В начале октября троица решила подняться на крышу двенадцатиэтажки у магазина "Лада". День выдался серым: свинцовые тучи, моросящий дождь, слякоть под ногами.

— Пойдёмте наверх, — предложил Коля.

— Там ветер, высота… и никто не увидит, если покурим.

Они забрались по чёрной лестнице, вышли на плоскую кровлю и замерли. Отсюда весь город был как на ладони — серый, дымчатый, но бесконечно красивый.

— Вот это вид! — восхитился Юра.

— Джины "Монтана", аха-аха, кроссовки "Ботас", аха-аха! — запел Коля на мотив известной песни "Арабесок".

И тут небо взорвалось.

Ослепительная вспышка — и через долю секунды оглушительный треск, будто кто-то разорвал небо по шву. Молния ударила буквально в паре десятков метров от них.

Коля стоял напротив Володи, и в синем свете разряда его лицо стало жутко-бледным, волосы встали дыбом. У остальных — то же самое.

— ВАУ! — выдохнул Юра.

Но через секунду их охватила животная паника.

— ВАЛИМ ОТСЮДА!

Они рванули к люку, спустились на чердак и несколько минут просто дышали, пытаясь прийти в себя.

— Вот это да… — прошептал Володя.

— Молния… ПРЯМО РЯДОМ… — Коля всё ещё дрожал.

— Ладно, — Юра твёрдо поднял голову.

— На крышу в грозу — больше ни-ни.

После этого случая троица курила ещё пару раз — скорее по инерции. Но интерес быстро угас.

— Володя Пожедаев и так занимался спортивной акробатикой — ему вредные привычки были противопоказаны.

— Коля Овечкин иногда баловался, но без фанатизма.

— Юра и вовсе бросил — сказалось впечатление от того удара. В армии, правда, снова начал курить, но после дембеля сумел прекратить.

Но главное — они навсегда запомнили этот урок.

Эпилог

Спустя годы, встречаясь во дворе "Лесенки", они иногда вспоминали тот день.

— Помнишь, как у нас волосы дыбом встали? — смеялся Володя.

— Ещё бы! — хмыкал Коля.

— Природа нам тогда ясно дала понять: "Мужики, вы идиоты".

И все дружно смеялись, глядя на хмурое небо.

Мораль: Иногда, чтобы понять, что ты на грани глупости, нужно, чтобы в тебя почти ударила молния.

(Но лучше учиться на чужих ошибках.)