Прошел ровно год с тех пор, как мой бойфренд, расставшись со мной, продал мою любимую гитару. Он сделал это назло, чтобы причинить мне боль. Я отправилась в тот ломбард и выпросила у работников адрес покупателя. Им оказался молодой симпатичный парень. Он согласился отдать мне гитару бесплатно, если я соглашусь посидеть с ним у него на крылечке и сыграть ему. Мы сидели, я играла ему все свои любимые песни, спустя некоторое время он начал петь, а от его голоса аж мурашки были. По окончанию вечера, парень действительно отдал мне гитару просто так, сказав, что я прекрасный музыкант. В общем, это был прекрасный вечер...)
|
* * *
Рассказывал один случай другу по телефону. Переделывать не хочу — будет как обращение к приятелю. Скопирую то, что писал ему. Предыстория — переехал в Германию, через полгода перевёз жену и маленького (детсад) сына, но ещё через год примерно они уехали — им "не зашло". А за ними и я вернулся, закончив контракт —
без них мне там жить не хотелось. Но вот одна история была, которую я хочу рассказать. Итак:
Я после работы зашёл на местный Бродвей пива выпить — плюс там для меня был бесплатный вайфай в одном баре ( договорился с хозяином — русскоговорящим поляком — что там от меня траффика - только тексты читал ) и тут шум на улице. Я вышел посмотреть. А там [мав]р ( это русское необидное название афророждённых чернокожих ) ходит по улице от столика к столику и посылает всех немецким матом — мужчин, женщин, детей... знаете перевод "ферфлюхтеншайзе"? Ну это старое слово, означает "вонючее дерьмо", но на самом деле образования этого ублюдка хватало только на "фик дихь" (f@ck you). Это было самое мягкое что он говорил. А все сидят и молчат. В нашей "сраной рашке" он бы лёг отдохнуть уже у первого столика. А все сидят. Я бармену ( люблю у стойки сидеть ) оставляю сумку телефон и говорю звони в полицию. Выхожу, беру это чёрное говно ( я не расист но это было чёрное говно, как бывает и белое и жёлтое ) за грудки, припираю его к стенке ( он орёт что я расист на всю улицу ) и говорю мол чувак, я русский и сейчас я тебя измочалю и плевать мне на полицию. Как он в лице изменился... заткнулся сразу и осел. Я позвал ближайших мужиков и попросил позвонить в полицию и не расходиться чтобы они подтвердили что я его не бил ( удар под дых кулаком и коленом по яйцам должен был быть незаметен — пара лет в юности в разных единоборствах даром не прошли ). Приехала полиция. Тот снова начал орать, я даже не понял что, но он меня обвинял. Подошёл старичок смешной к полицаям, и что-то им сказал меня отпустили а он сел в машину полиции и они уехали, пожав мне руку. Вернулся я в бар а там бармен говорит сегодня пьёшь бесплатно. А старичок это был папа бургомистра города. Мало того мне ещё и аплодировали. И вот сижу пью пиво — меня — "героя" по плечами хлопают, наливают ( хорошо пятница вечер ). А я злюсь всё больше. [м]лядь! На ваших глазах хулиганство оскорбления и почти насилие, а кроме русского заступиться некому? Вы правильно просрали войну. Я вот в России такого не представляю. Этот хулиган при таком поведении в общественном месте через пару минут кашлял бы кровью и свидетелей бы не было. Когда я сказал это бармену ( мы были уже давно знакомы ) он даже не обиделся, просто погрустнел и сказал "Херр Илья, после войны мы все стали такие. Хорошо что это был не араб, а то бы вас везли в больницу — они друг за друга горой". Знаешь что я ему ответил? Пишу "на немецком" — Es tut Mir leid, aber idi ti na huy" (Es tut Mir leid aber это "извини меня пожалуйста, но... ", а дальше и так поймёте). Он понял принёс пиво и отошёл. Когда я собрался домой он остановил меня ( я был "в зюзю" и думал как собирать вещи и ждать выселки из Германии ) и попросил пять минут подождать дав маленький бокал пива, а через пять минут довёл до такси и сказал что это за счёт заведения. Копейки конечно но было приятно. Вот такой опыт у меня тоже был.
* * *
Тут в обсуждениях идут споры насчёт того, может ли Китай так ограничивать права своих граждан для борьбы с пандемией. Хочу пересказать вам рассказ одного мужика о том, как немцев приучали к дисциплине и честности. Во время войны мужик этот попал в плен. Ему повезло – его в качестве работника забрал к себе немецкий бюргер, тамошний крестьянин, то есть. Понятно, что никаких денег ему не платили и работать приходилось много, но кормили от пуза. Всё же своё, чего жалеть. Вообще, хозяин был человек неплохой, с пониманием. Он частенько ездил в город на повозке, запряжённой парой лошадей, возил продукты на продажу. И через некоторое время стал он брать с собой этого мужика, чтобы мешки и корзины самому не таскать.
И вот заметил этот мужик, что каждый раз, когда они едут в город, в одном и том же месте под деревом стоит велосипед. Неделю стоит, вторую. Он говорит бюргеру:
— Смотри, кажись, велосипед ничей. Давай его заберём.
— А ты знаешь, кто его поставил?
— Нет, а что?
— А то, что это могли гестаповцы поставить и теперь следят. Мы велосипед возьмём – меня в тюрьму отправят, а тебя – обратно в лагерь. Так что, не твоё – ты и не трогай.
* * *
Всегда приятно наблюдать картину единения народных масс. Когда множество разобщенных людей внезапно сливаются в общем порыве и творят черт-те что...
Я наблюдал такое единение на стадионе города Екатеринбурга на футбольном матче. Что же здесь удивительного? То, что произошло это в перерыве. Итак: матч века — "Уралмаш" —
"Текстильщик", центральный стадион забит доверху, народ неистово болеет. При счете 1:0 команды уходят на перерыв. Народ скучает и пьет пиво. В это время диктор по стадиону объявляет, что в перерыве произойдет финальный забег областных соревнований по легкой атлетике. Дистанция — 400 метров, т. е. как раз длина тартановой дорожки, опоясывающей футбольное поле. Народ абсолютно никак на это не реагирует и продолжает пить пиво.
Тем временем, участники выходят на старт, диктор поименно называет их. Когда дело доходит до последнего бегуна, стоящего на самой внешней дорожке, происходит заминка — видимо, диктор не может найти его данные. Наконец, он произносит: "... по шестой дорожке бежит Дима..." (видимо, фамилию так и не нашел). Ну, Дима, так Дима, всем зрителям это абсолютно все равно — они не бег сюда пришли смотреть. Наконец, раздается стартовый выстрел, бегуны срываются с места и... фальшстарт. Все возвращаются на свои места. Все, кроме Димы. Поскольку он стоял на самой внешней дорожке, т. е. впереди всех остальных конкурентов, то он не видит, что происходит сзади и не слышит команды "фальшстарт" — он бежит, что есть силы бежит вперед и на ускорении входит в первый поворот. И тут происходит невероятное: народ на стадионе, уяснив комизм ситуации, вмиг просыпается от спячки и начинает орать: "Ди-ма! Ди-ма! Да-вай, да-вай!!!". Слышал Дима это или нет, но это явно придало ему сил — он с бешеной скоростью несется по дорожке, приближаясь ко второму повороту. Народ неистовствует: крик стоит неописуемый — все зрители что есть мочи свистят, вопят, улюлюкают — прямо "Олд Траффорд" во время игры "Манчестер Юнайтед". Наверное, ни до, ни после этого забега Дима не испытывал такой поддержки трибун. Он понимает, что он лидер забега, поскольку никто его не обгоняет, он слышит рев трибун, он идет на рекорд. Пронесясь второй поворот, он приближается к финишу. На трибунах экстаз, вопли "Дима, ты лучший!", "Давай-давай!", "жми!" сливаются в один оголтелый рев. Дима уже не бежит, а летит к финишу, окрыленный такой народной любовью. Еще секунда — финиш — и он падает на тартан. Проходит секунда, другая. Дима поднимает голову и видит корчащихся от смеха соперников, судей, тренеров. Народ на трибунах, затаив дыхание, следит за его реакцией. Он начинает понимать... И тогда, осознав всю гнусность обмана, Дима поднимает взгляд и обводит глазами стадион. Боже, я никогда не забуду его лицо...
PS. Повторный забег он уже не бежал.
* * *
Верная реакция
Теперь Сева говорливый. Перешёл в среднюю группу детского сада, готовится в космонавты. Но ещё год назад почти не разговаривал. А прорвало Севу в амбулатории.
Бабушка отвела сдавать кровь. Медсестра, полная нестарая тётка, заулыбалась:
― Какой большой! Ты, наверное, уже в школу ходишь? ― польстила она.
Сева настороженно молчал.
― Как тебя зовут?
― Ответь тёте, ― подбодрила бабушка.
Сева молчал.
― А лет тебе сколько? ― медсестра заглянула мальчику в глаза.
Сева молчал.
― Ладно, ― вздохнула тётка. ― Давай руку.
Детский пальчик ужалило. Глаза Севы округлились. Он отдёрнул руку и закричал:
― Бабушка, посмотри, что эта б%%%ь наделала!
…С этих пор он говорит много, но столь же метко ― никогда.
Детские истории ещё..