В тему пожара на Вайлдберриз. И не только.

Делал как-то сеть в школе. В процессе осмотра серверной задаю вопрос — а откуда брать 220. Ибо надо не просто розетку, а чтоб нормальные автоматы, земля и всё такое. Сисадмин тычет пальцем в щиток. Я открываю эту прелесть образца аж 1968 года (вычеканка внутри с датой), и охреневаю. Внутри сплетения-переплетения

Едем как-то в машине, слушаем местное радио, как раз вот такую передачу, пока подбирают музыку, ди-джей преувеличенно радостно говорит с дозвонившимся. И вот приблизительно такой диалог: ,

— Здравствуйте! Вы позвонили в ХХХХХХ! Как вас зовут?

— Коля, — без выражения, я бы даже сказала угрюмо, произносит абонент.

— Коля! Мы рады вас слышать! Для кого вы хотите передать песню?

— Для своих друзей.

— А как зовут ваших друзей? -, продолжает заливаться ведущая.

— Саша, Сережа и Дима.

— Для Саши, Сережи и Димы, друг Коля хочет заказывает песню!

Коля ее перебивает:

— Они едут в Тюмень, на белых Жигулях 6 модели, гос. номер ХХХХХ.

— САША, СЕРЕЖА, ДИМА!!! Что едут в Тюмень, — и ди-джей радостно повторяет марку и номер машины, ваш друг Коля просит исполнить для вас песню! , А какую песню поставить вашим друзьям?

— Голубая луна, — пробухтел Коля.

Слышно, как кто-то поперхнулся, потом откашлялся и нашел в себе силы сказать.

— Думаю, Коля, ваши друзья поблагодарят вас за такую нежную заботу о них.

Ночью у меня впервые случилась паническая атака. Как же было страшно! Живу одна, позвонить приехать тоже некому. Просто внезапно появилось сильное чувство страха и паника, когда лежала и смотрела сериал. Я грешила на что угодно, проверила воду, замки, плиту, холодильник. Все в норме, кроме меня. Включила свет во всех комнатах - тоже ничего. Квартира, которую снимаю уже достаточно давно, стала казаться чужой и непривычной, не могла узнать обстановку, словно видела впервые. Лежала и тряслась то ли от озноба, то ли от страха неизвестно перед чем. И так до самого утра. Уснула уже когда светало. Проснулась в обед — все как обычно, только слабость. Еще несколько раз проваливалась в сон и просыпалась. Ближе к вечеру снова почувствовала подбирающийся страх, но смогла себя успокоить. Старалась занять делами, чтоб не думать.

Теперь боюсь, что все повторится. Очень страшно, особенно когда понимаешь, что рядом никого.

Я лежала около недели в больнице из-за сложных операций. К слову, операция на пересадку сердца. Я медленно умирала, но мне повезло. Нашелся донор и операция прошла успешно. Прошлой ночью мне не спалось, решила прогуляться по больничным коридорам. Проходя мимо очередного отделения, заметила хирурга, который меня оперировал. Он сидел на окне, пил кофе. По его щекам текли слезы. "Садись. Я не кусаюсь. Прозвучало иронично" — сказал он мне. Я облокотилась на стену, стараясь не издавать лишних звуков. "Вот ты выжила. И я этому безумно рад. А вот маленькая Алиночка — нет. Она больше ничего не увидит. И я не смог ничего сделать" — тихо всхлипывая, произнес он. После меня он оперировал маленькую девочку, которая попала в автокатастрофу. Врач провел в операционной около 10 часов. Но она все равно умерла. Он еще долго плакал, лежа на моем плече. Врач, спасающий жизни, убивает себя, если он не смог уберечь кого-то от смерти. На его сердце намного больше шрамов, чем на моем, любого из нас.