Учебный авиационный Центр, конец 70-х. Мы – курсанты, учимся летать на истребителях. Метрах в 300 от Центра большой железнодорожный узел. Там иногда останавливается грузовой поезд, где в составе имеется вагон с вином-суррогатом, его везут на переработку и бутилирование. При вагоне, на задней площадке, охранник с ружжом.

"Волшебный" вагон всегда первыми обнаруживали наши почтари – пара курсачей, ходивших в поселок за письмами. Тут же по кругу шла фуражка, и желающие бросали в неё по рублю. Потом двое ребят брали 40-литровую выварку – такой оцинкованный бак (специально у девчонок в столовке выпросили и прятали в кустах за казармой) и вечером, когда все инструктора и отцы-командиры спокойно отдыхали по домам (все они жили в посёлке), шли по единственной тропинке к железнодорожному узлу.

Как-то возвращаются обратно, ужен гружёные. И тут навстречу молоденький старлей, припозднился чего-то.

– Что несём, ребята?

– Да вот, к источнику за водой ходили, в Центре вода не очень вкусная.

– Понятно. А я как раз пить хочу, дайте-ка хлебну.

– Так это, товарищ старший лейтенант… у нас кружки нет.

– Ничего, я так, через край.

Снял фуражку и плотно приложился к выварке. Потом встал, вытер губы:

– Хороший источник. Аккуратней, ребята, только не перед полётами.

Нормальный был старлей. Сам когда-то здесь курсантом был.

ПРОПАВШАЯ ПОХЛЁБКА

Об эпопее в 30-е годы прошлого века по Северному морскому пути на пароходе "Челюскин" Шмидта и компании написано много, но еще больше бытовало разного рода "апокрифов", по разным причинам не вошедших в основные документы. Вот одна из таких историй.

После того, как пароход затонул во льдах, и перед тем, как экипаж

История эта произошла в Харьковском институте радиоэлектроники.

Начался экзамен по какому-то предмету. Студенты разобрали билеты и пытаются что-то вспомнить. Преподаватель строго смотрит на экзаменующихся и легонько стучит пальцами по столу. Вдруг один студент вскакивает, подбегает к преподавателю и сует ему зачетку, тот молча ставит туда 5, после чего студент исчезает за дверью. Немая сцена.

Через некоторое время второй студент точно также подбегает к преподу и выбегает с четверкой. После этого подскакивает еще один студент, протягивает зачетку и, видимо, ждет, когда там появится тройка. Но чуда не происходит, студент слышит только — Уже готовы? ну садитесь и отвечайте.

Как потом оказалось, препод пальцами азбукой Морзе набивал — кому нужна пятерка подходите поставлю — потом соответственно также пообещал четверку, ну а про тройку разговора не было.

Готовимся к вылету, ждем когда пассажиры пройдут таможню, стою ради интереса у стойки, наблюдаю, как таможня отсеивает: это нельзя, то нельзя в таком количестве...

И тут подходит майор, танкист, а у него в сумке всего три бутылки водки. Ему объясняют, что можно только две, а он:

— А куда третью дену?

Ему в ответ:

— Можете выкинуть, а можете нам оставить.

Он: — А выпить можно?

Ему:

— Можно, но вот рядом командир стоит, он вас на борт не возьмет!

Я ему:

— Пей, возьму!

Он открывает бутылку и из горла в один присест выпивает.

Взлетаем, набрал эшелон, где-то через полчаса подходим к госгранице, посылаю борттехника посмотреть, как там себя чувствует танкист. Приходит смеется, говорит: "Вторую бутылку допивает“.

"Собака это преданность, идущая до конца, преданность, не знающая никаких компромиссов, преданность до последнего вздоха.

Существо, которое мы нередко кличем самым незатейливым именем, Жучкой или

Шавкой, живое олицетворение преданности долгу.

Вот несколько эпизодов, доказывающих это.

Фрам был вожаком упряжки, любимой