Напились в баре с подругой. Вываливаемся мы в пять утра в тёплое майское утро со стаканом эля наперевес, и тут к нам подваливает чел, которого мы заприметили ещё в баре, потому что он был одет как Остап Бендер, был загорелым и лучезарно улыбался всем. Разговорились. Оказалось, что нам с ним в одну сторону домой ехать, но поехала я к нему. Дома он напоил меня чаем, долго рассказывал, как ему одиноко, а потом мы фехтовали на шпагах и заснули, обнявшись. И больше никогда не виделись.

Мама в детстве говорила мне: "Скушай хлеб, а то хлебная полочка в животе пустая будет". Была и мясная полочка, и картофельная. Я ела и верила, что в животе у меня живёт желудок, который раскладывает всю еду по полочкам. Старалась есть всё, не смешивая. Однажды я очень расстроилась, когда после еды легла и поняла, что с полочек всё упало. Но успокоилась, решив, что полочки скорее всего на колёсиках. Очень я любила свой старательный желудок, а у мамы не было проблем уговорить меня что-то съесть.

С детства обо всех моих "косяках" мама рассказывала всей родне и друзьям. Самые незначительные становились весомыми, а самые серьёзные — катастрофическими. Обсуждать их и давать оценку могла прямо при мне. Зато мои достоинства и достижения почти не обсуждались. Банального "молодец" не дождёшься. Мама удивляется, почему я выросла закомплексованная, боюсь любых начинаний и ни во что себя не ставлю.

Есть парень, с которым мы просто трахаемся периодически. Он — красавчик с телом Апполона, а я — жируха, но он искренне восхищается моим телом. Я по натуре своей очень влюбчивая. Казалось бы, что мне мешает в него влюбиться… Он тупой как пробка, ограниченный хуже некуда и озабоченный дегенерат! В очередной раз смотрю с восхищением на его идеальное тело, а он раз сказанул какую-то херню, и меня сразу попускает.