Мне 19 лет, я парень. У меня ДЦП, но я хожу и с головой всё в порядке. Со стороны всем кажется, что я просто хромаю, потому что подвернул или ударил ногу. Все благодаря моему отцу: он заставлял меня пахать (гимнастика), и я ему благодарен за это. Но дело в том, что, вылечиться полностью не получается, а он вбил себе (и уже почти мне), что я обязан вылечиться, и то, что я болею, — моя вина. Я, конечно, благодарен, что меня не считают инвалидом, но так тоже нельзя ведь. У меня нет никакой нормальной жизни, кроме этого лечения, и без него тоже. Замкнутый круг.

Меня достало, что все считают, что раз я хожу, то мне не тяжело; а еще люди, которые воспринимают только видимость моего здоровья, они не представляют, как мне тяжело сделать шаг, не говоря уже о лестницах. Как теперь становится трудно играть на фортепиано (музыку я обожаю) или вообще делать что-либо с дрожащими руками! А я просто молчу про это.

У нас почему-то все в крайность: либо инвалид, либо здоровяк. Получается, когда ты маленький и болен чем-то таким, то ты герой, но как только ты вырастаешь, этого мало, и уже мало того, что ты 19 лет борешься непонятно с чем и ты устал. И самое смешное вдобавок ко всему, что люди, которые строят из себя философов про понимание и мир по жизни, которые потом, увидев хромающего человека, чуть ли ни с отвращением смотрят на него без всякого уважения, даже не постесняются, обернутся еще раз 10, и таких, как они, 1000, и поводом им служит непохожесть. Зато домой придут и репостнут что-нибудь типа: "Это мальчик по имени Н, и ему нужна помощь", — а через пару лет, может, когда они пройдут мимо этого самого Н, убьют его одним взглядом.

А родителям таких детей хочется напомнить, что дети не могут всегда быть сильными, не надо их в этом винить, ведь это тоже Показать ещё непросто всю жизнь бороться за здоровье, которого не было. И если чадо опускает руки, надо подбодрить и обнять.

Поневоле приходится стоять с высоко поднятой головой, когда ты по уши в дерьме

— положение обязывает.

Если вам нечем заняться, существует риск, что займутся вами

Мужской туалет. Как водится, перекур. Толпа — человек пять. В закрытой кабинке ( где по большой нужде закрылся программист) звонит мобильный. Из кабинки раздается: — Да, я слушаю! Что делаю? РАБОТАЮ! Как что? Продвигается? А... гм. Нормально... продвигается... Туговато немного... Поднапрячься? Рад бы, да некуда. И так на пределе. Нет, быстрее не могу. Канал узкий. Сколько ни старался — больше не лезет. Расширить? Как?! Мне отсюда видней, и я вам говорю — расширить нельзя! Мужики забывают о перекуре и давятся со смеху. А парень вошел в кураж и уже орет на всю парашу: — Да сами вы во всем виноваты! Загоняете по восемь метров! И как, вы думаете, оно пролезет? Что? Всего семь с половиной? Да мне хоть восемь, хоть семь с половиной — одинаково. Предупреждал же: максимум два метра! Теперь придется вручную выколупывать. Что мне здесь, до утра сидеть, что ли? Парочка перекурщиков, держась за стены, еле сдерживается от хохота. Программист орет еще сильнее: — У меня зависло так, что тремя пальцами не поможешь! Что? А что я, по-вашему, здесь делаю?! Конечно, по частям! Эта колдобина целиком никак не пройдет! В общем, еще часа два. Ладно. Но вы на будущее зарубите на носу: два метра!

История была, когда я ещё была маленькой (10 лет) и училась в школе. Идёт урок русского языка, тема: диктант. Преподавательница диктует предложение: "Птицы остановились передохнУть на озере". Я в тишине (слышен только шелест ручек по бумаге) тихооонечько повторяю за ней: "Птицы остановились передОхнуть на озере". Ржал весь класс.