Я хоть и не охотник, но тоже про охоту могу кое-что рассказать, где я вольно или невольно был практически главным действующим лицом, как например эта.

Давно это было, где-то зимой 1984 года. Я тогда был уже начальником узла связи, а по приказу вышестоящего начальства должен был сопроводить на стройку века БАМ двух молодых женщин, проектировщиков из Москвы, ведь у меня уже были налажены определённые связи с руководством БАМа, и я должен был свести их с нужными людьми.

Дорога практически пролегала тайгой, а мой водитель – заядлый охотник, больше глядел по сторонам, чем на дорогу, вдруг останавливается и говорит: "Вон норка сидит, бери монтировку, ты молодой, догонишь и убей её". И правда, не далеко от обочины сидит на снегу зверёк. Не скрою, меня охватил охотничий азарт, хоть и был я тепло одет, в унтах, полушубке, но выскочил и побежал на зверушку. Я достаточно легко её нагнал, и побежал рядом с ней. Наши пассажиры — женщины тоже её увидели, закричали, стали подбадривать криками.

А когда я уже бежал рядом с норкой, то увидел: как она беспомощно бежит по глубокому снегу, проваливаясь, с трудом выпрыгивая из него, и мне не представлялось сложным её ударить монтировкой, но мне не хватило духу это сделать. Я оказался выносливее, уже метров через пятнадцать норка выдохлась, остановилась в снежной лунке, и обречённо стала ждать своей участи. А из машины раздавались подбадривающие голоса: "Убей её! Убей! "Но рука уже не поднялась ударить это беззащитное существо, я повернулся и пошёл назад к машине. А женщинам сказал, что, дескать, нет смысла её убивать, так как уже начала линять. Водитель, а он мне уже в отцы годился, усмехнулся, но мой авторитет не стал подрывать, хотя на язык был остёр.

А уже в дороге он сказал всего несколько слов и я припомнил: ведь он был заядлый охотник, много рассказывал про охоту, скольких зверей завалил, особенно косуль, но тоже был случай, что не смог выстрелить почти в упор в оленя. Олень стоял в метрах пяти от него и смотрел на него, как ему показалось, печальными глазами. Ружьё, говорит, само и опустилось.

Осенью 1941 года окраины северных районов города сравнительно мало страдали от обстрелов и бомбёжек, основные удары немцев приходились на центральную часть Ленинграда. Но голод пришёл и сюда, в том числе и в деревянный дом на четыре семьи, в каждой из которых были дети.

Общим любимцем двора был Трезорка- игривый и смышлёный пёс.

Читал про жидкий азот: вспомнилось.

В молодости работал по комсомольским стройкам. Работали на строительстве металлургического комбината. Был бригадиром. Пришел проверить как работает моя бригада.

— Мать моя.....! Все побросали за час до работы! Пришлось самому все убирать, прятать весь инструмент (стройка большая — быстро ноги приделают).

Ясное дело какое настроение!

К раздевалкам иду мимо действующего цеха ЦРВ (цех разделения воздуха).

Набираю в каску жидкого кислорода (такая парящая масленичная жидкость).

Испаряется быстро, но идти недалеко да и мороз -50 на улице.

Захожу в раздевалку как раз когда моя родимая бригада приступила к переодеванию в чистую одежду, то бишь почти все в подштанниках!

И выливаю кислород на пол! Кислород мгновенно испаряется и температура, в раздевалке, за секунду с +30 падает до -50!!!

А одетый по погоде только один я! На душе сразу полегчало!

И еще один эффект, помимо мороза: у тех кто курил, сигареты сгорели за секунду, у некоторых вместе с фильтрами.

Две сотрудницы кафе делятся рецептом приготовления печенья.

— Пиши, четыре яйца.

— Ага, значит можно два.

— Пиши четыре, в оригинале было восемь.

Все комплексы, которые имеются у меня на данный момент, мне заложила моя родная мать. С детства все походы в магазин заканчивались фразой: "Да, на твою толстую жопу опять ничего не налезло", зато потом, когда я похудела настолько, что под угрозу встала моя репродуктивная функция, она искренне удивлялась, в том числе и перед подругами, расспрашивающими о моём нездоровом виде, почему я вообще решила сбросить вес. Когда я попросила её научить меня пользоваться бритвой, она зашла в ванную со словами: "Ты только если не бреешься, волосатая — не раздевайся негде, не стыди меня", хотя мне было всего 13 лет и ничего страшного в таком возрасте на ногах, априори, вырасти не могло. От неё я узнала о моей "уродливой форме груди", "горбатом орлином носе". На фотосессии после выпускного, когда я осталась недовольна фотографиями, она сказала: "Причём тут фотограф? Мне высказывать ничего не надо, что я могу поделать, если ты уродина? Значит, больше на съемку не ходи!". А потом я оказалась "психически неадекватной", потому что записалась на приём к психологу для поднятия самооценки, которую она же и опустила. Зато когда кто-то говорит мне при ней, что я красивая и у меня очень интересный типаж внешности, лыбится и произносит: "Это я такую дочь вырастила!"