Советские застойные времена. Московский авиационный институт. Идет предзащита докторской. Соискатель — преподаватель из какого-то поволжского авиационного вуза.

Так как МАИ — ведущий ВУЗ, то на факультете имелся собственный докторский Ученый Совет. Для приезжих считалось хорошим тоном пройти предзащиту на какой-либо подходящей по профилю кафедре МАИ.

Итак, доклад закончен. После тщательного его обсуждения началось необычное — завкафедрой, Генрих Великий, начал поднимать каждого персонально и спрашивать:

— Есть докторская или нет?

Единогласно признали — есть!

— Тогда, ученый секретарь -зачтите характеристику с места работы!

Оп — па, приехали! Последний абзац, на полстраницы:

…Нечистоплотен в отношениях с женщинами и т. д и т. п.

Ужас, скандал! С такой характеристикой не то что к докторской — к студентам нельзя допускать. Вспомните партком, местком и иные псевдоидеологические органы!

Оказалось, у парня три любимые женщины. Он их всех холит и лелеет, прекрасно к ним относится — но не женится. А каждая из этих прекрасных дам желает стать единственной, причем супругой! Отсюда шум и гам на всю авиационную деревню…

Генрих еще раз спрашивает-есть докторская или нет? Помявшись, решили — есть.

— Тогда я сам дам соискателю характеристику!

Парень благополучно защитился, уехал к себе, скоро получил профессора.

Хэппи энд.

Случайно я потом видел оба варианта этой характеристики. В новом отсутствовал последний абзац. Вместо него стояло одно слово — Жизнелюб.

Точка. И чуть ниже — Генрих Великий, подпись и на полстраницы его научные регалии и премии..

Генрих был не только Велик, но и Мудр!

Учитель, мы помним Вас!

Гордость сахалинской авиации и российского самосознания.

Дело было летом. Группа врачей Сахалинской областной больницы направлялась в командировку на Курильские острова. Рейс, как обычно, неоднократно откладывался по погодным условиям. Самолет тупо не мог вылететь с наших дивных островов. В аэропорту уже скопилось около

Мой отчим — замечательный человек! Добрый, отзывчивый, справедливый, но очень грубый. То есть матом он не ругается, а разговаривает, причем делает это виртуозно. А еще он очень любит онлайн покер. Ну как любит, скорее развлекается и очень при этом переживает. После каждой неудачной раздачи, которых за вечер бывает огромное количество, он тихо говорит "[м]ляди". Ну так вот, на мой седьмой день рождения я выпросила у него попугайчика. Долго мама с отчимом думали, но в конце концов решились.

Клетку поставили около стола отчима. Угадайте, что стал говорить попугай через месяц? Правильно, "[м]ляди"! Причем с очень эмоциональной интонацией. Позор перед гостями, особенно когда зайдут в дом две маминых подруги высоких нравов, а попка посмотрит на них, окинет оценивающим взглядом, и выдаст "[м]ляЯЯЯДИ! "

Про свободу слова. История из Германии.

В конце нулевых устроился на обучение в одну фирму до которой полчаса на велике ехать. Для того чтоб не скучно было включал радио. Обычно на той волне рано утром начинали обсуждать 1 тему и до конца дня говорили по этой теме. В один день тема была насколько правдива и жестка ситуация с принудительным подпольными свадьбами между "приезжими" в Германии. Диктор с юмором говорил что то что говорят сильно преувеличенно. Он предложил всем кто хочет вызказатся позвонить и поговорить. Но, как понимаете, все пошло не по плану.

Первый звонок был от одной мусульманке которая со слезами сказала, что все так как говорят и даже хуже. Она говорила быстро и много и успела за 5 секунд много высказать. Пока диктор не очухался и резко не отключил ее. Больше на такую тему не говорили и делали вид что такой темы даже не было.

Короче, и в Германии говори что хочешь, но только если это не расходится с мнением свыше.

Я часто это вспоминаю и мне обидно за ту девушку которая может помошь искала.

Навеяло датой — 22 марта, ну, и допинговыми скандалами. 1976 год. После зимней Олимпиады в Инсбруке, где блистала сборная СССР, наши районные школьные руководители, находясь в эйфории, решили провести спартакиаду по лыжным гонкам как раз в этот день. Мне, семикласснику, предстояло бежать 15 км в 10-градусный мороз. В нашей школьной команде было 6 ребят. А у меня было два соседа, два родных брата — Витя и Толя, намного старше меня. Витя работал на "гуталиновой" фабрике в Туле, и привозил пустые алюминиевые тубы из-под крема для обуви, а Толя работал в Липецкой области на заводе, производящем сгущёнку, кою он тоже привозил в деревню (естественно, всё ворованное). А сгущёнка была и обычная, и с какао, и с кофе, всё дефицитное. А мы эту сгущёнку (с кофе, с какао) наливали в тубы от обувного крема (крем обувной, коричневый) и брали с собой на соревнования, где и поедали её в процессе гонки. Сытно, вкусно, и силы прибавляет.

22 марта 1976 года в гонке мы заняли все первые 6 мест, а стартовало около 200 человек. Был скандал, как сейчас бы сказали, допинговый. Все говорили, что кузовских лыжников победить нельзя, потому что они на трассе "гуталин жрут".