государства, торгуешь ресурсами в виде зерна, нефти и золота, периодически набигают враги, от которых нужно защищаться с помощью солдат. Зерном кормишь рабочих, золотом платишь солдатам. Нужно продержаться сто лет, сиречь сто ходов. Если королевство начинает катиться в замунду — тебя свергают.

Вот и все. Во что только не игралилюди в те годы.

Честное слово, скоро я объясню, к чему я это все.

Сначала игровой процесс довольно простой. Покупаешь зерно, оставляешь на прокорм, остальное сеешь. Нефть и золото покупаешь подешевле, продаешь подороже. Когда надвигается война, закупаешь солдат ровно только, чтобы хватило отразить атаку. Население растет, популярность тоже — в общем, довольно простой симулятор. Жопа подкрадывается внезапно, когда народ начинает расти в геометрической прогрессии, опережая рост зерна. Закупить зерно не хватит никаких денег, а вырастить тупо не успеваешь. Начинается голод, народ начинает бунтовать и свергает тебя через несколько ходов.

В результате мной была выведена совершенно людоедская стратегия. После десятка-другого лет процветания и сытости ВНЕЗАПНО Все зерно в стране продается к чертям собачьим. Удивленный народ дохнет пачками. Если в это время кто-то еще и решит напасть — прекрасно, ни одного солдата не отправляется на войну.

Часть народа убивают, часть угоняют в рабство — численность населения сокращается еще сильнее. И вот тогда, когда рейтинг короля уже близится к нулю — зерно закупается в промышленных масштабах, все пируют, рейтинг взлетает до небес.

Когда страна немного отжирается — цикл повторяется сначала.

Оставляя за скобками все параллели с реальными событиями, скажу одно — в перспективе эта игра помогла мне понять образ мышления политиков. Все мы — юниты в их игре, и назначение зерна — далеко не в первую очередь наш прокорм.

у них такие грустные туманные серые лица. Сегодня, только ленивый не заметил, как из какой-то квартиры в пятиэтажке напротив таскали на мусорку разные домашние вещи.

И сейчас качая головами возле помойки столпились соседи и смотрят на полные сумки, стоящие возле баков. Что же там, невольно подхожу и заглядываю через плечи сгорбленных старушек и кургузлых стариков, вижу, куда они смотрят — на банки с вареньем. Целая кавалькада, тут и малиновое варенье, и клубничное, персиковое, из еловых шишек, яблочный джем и даже лимонное. Каждая баночка новенькая, в красивой цветной крышечкой с бумажкой, на которой написан сорт варенья и партия — "2020 год". Свежее вареньеце, какой же дуралей выбросил целую кладовку домашних запасов?

Толпа долго не расходилось, кто-то даже стал забирать эти баночки себе, каждая баночка чистенькая, новенькая, закатанная с любовью, хозяюшка была аккуратисткой и большим молодцом, варенье сверкало в лучах умирающего лета во дворе улицы Дворовой возле дома 33, который как раз рядом с домом 29, в котором живу я.

Позже на помойке оказались соленья, такие же чистые, новенькие баночки, потом мебель, газовая плита, холодильник, утварь, тарелки, кастрюльки, чайники, одежда, диван и кровать. Кто-то очищал квартиру от "ненужного" хлама. И на это было ужасно больно смотреть.

Те, кто завладел этой квартирой, не церемонились с вещами хозяйки, все улетело теперь в утиль, все что было в квартире.

С этим трудно смириться, но сейчас, несмотря на такое количество смертей от ковида, кому-то привалило и счастье, каждая смерть это, с одной стороны, трагедия, с другой — это выигрыш в лотерее, это недвижимость, которая либо продается по залетной цене, либо наследуется вот такими вот родственничками. Сколько таких квартир уже оказалось на нашей помойке на улице Дворовой, не счесть.

Ах, вот и коллекция шляпок этой незнакомой женщины из дома напротив, которая буквально вчера умерла от ковида, и её квартира теперь спешно освобождается от всех её варений, дубленок, диванов и сковородок, все это чистое, добротное, вещи хорошего среднего качества, может вышедшее из моды да и только.

Так и я когда-нибудь откину копыта, и моя коллекция бейсболок будет валяться на нашей помойке вместе с рукописями и никому не нужными картинами и графикой. Ветер будет играть с моей любимой бейсболкой Скиллерс, а кто-то будет хохотать от счастья, когда купит за бесценок малосемейку на Дворовой.

Хотя о чем я, жена и сейчас выкидывает мою одежду, да и рукописи, ведь их полный дом, и порой я не замечаю, семь у меня было ящиков с рассказами или восемь, я их и не пересчитываю, а кроме меня они больше никому не нужны.

Но варенье этой бабки и её коллекция шляп вызвали во мне тоскливые чувства несовершенства бытия. Боже, как это больно видеть чью-то жизнь, выброшенную на помойку.

своими мыслями и изобретениями. На самой известной гравюре Бойля, на заднем её плане — вакуумный насос Гука, без которого не было бы газового закона. В общем, этакий Гоша, без которого ничего в НИИ не крутится.

А вот Ньютон представляется учёным, у которого на первом месте "Я в науке", а не "наука во мне". Личный приоритет — на первом месте. Почему законы именно Ньютона? А потому что он издал книгу (на деньги Галлея), в которой их описал. Но загвоздка состояла в том, что законы были Ньютоном только озвучены в возможно простой форме, но не открыты. Так, первый и второй законы "Ньютона" на самом деле — Галилей (масса, сила, ускорение), а третий — Гюйгенс (теория маятника), друг и коллега Гука, так же относившийся к приоритетам с долей иронии. Главное — наука. В результате претендовать на авторство законов Ньютону в 1686 году, когда была напечатана книга, было глупо — стал бы посмешищем всего учёного мира. Лучше было промолчать и не настаивать на авторстве, со временем позабудут, будут называть по книге — законы Ньютона (что, собственно, и произошло).

Но закон всемирного тяготения стал для Ньютона фетишем. Он постарался умолчать о всех, кто был хоть немного причастен к работе над законом. Помимо Гука, под удар попал и великий Кеплер ("догадки не считаются" — это Ньютон о человеке, без работ которого он даже не подступился бы к формулировке закона), и Лейбниц.

Если рассматривать непредвзято, то Гук высказал мысль о силе тяготения в 1666 году, вторая публикация — в 1674 году. Ньютон молчал до 1686 года, занимаясь алхимией ("философский камень" искал, деньги зарабатывал). Гук в 1679 году официально (как секретарь научного общества) направил письмо Ньютону, в котором высказал мысль, что сила притяжения между двумя телами должна быть обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними (знаменатель великого уравнения) и попросил эту мысль обсудить. Ньютон после получения письма прекратил переписку с Гуком. Факт получения письма зафиксирован, не оспаривается и содержание.

В 1686 году в тех же "Математических началах" Ньютон, формулируя закон всемирного тяготения, не упоминает ни о работах Гука, ни о работах Лейбница, создавая впечатление, что всё было сделано только им самим. Это оказалось настолько неэтично, что возмутился даже Гук, которому приоритеты были до лампочки. Видимо, разглядел в поступке не только постыдное, но и опасное для развития науки. Но услышан не был.

Возможно, дело в психическом расстройстве Ньютона. Алхимические опыты не могли пройти даром. Иначе как объяснить тот факт, что Ньютон, став в 1703 году (сразу после смерти Гука) главой Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, уничтожил все (все!) портреты Гука (теперь это единственный член общества, портрет которого отсутствует либо замещается едкой прижизненной карикатурой, не имевшей большого сходства с оригиналом). Что это, как не психическое расстройство?

Попутно были уничтожены все имевшиеся в распоряжении общества приборы, созданные Гуком, его переписка с учёными, а главное — чертежи, сделанные Гуком. Этот ущерб задержал развитие науки на весь XVIII век и, возможно, направил его не по тому руслу. Именно при Ньютоне сошла на нет научная переписка между учёными протестантских стран (Англией, Швецией, Голландией, Пруссией), укрепились маленькие, но свои "академии наук", где споры о приоритетах стали главными, а вот паровой двигатель отодвинулся на столетие.

Зато Ньютон создал себе славу первого среди равных. Честно говоря, этот стиль напоминает нашего Трофима Денисовича Лысенко, только не развенчанного, а по-прежнему увешанного незаслуженными лаврами.

Ещё раз. Ни на чём не настаиваю (предпочитаю чистое, неразбавленное).

а так ни разу и не прокатился. Стоит на балконе, место занимает, бесит всех: меня, жену, кота. А цены взлетели. Он год назад столько и стоил. Будете брать?

— Ой, слушайте, я сейчас глянул внимательнее объявление, мы с вами в разных городах. Я в Казани, а вы Рязани.

— Эх, ну да, немаленькое расстояние.

— Да уж, доставка дорогая будет, я лучше у себя в городе еще гляну.

— Не-не-не-не, погодите, давайте я доставку на себя возьму, раз уж он вам понравился.

— Извините, я деньги наперед вам пересылать не буду.

— И не нужно. Отдадите при получении, устроит?

— Хм. Ну, в принципе, думаю, что да.

— Вот и договорились. Я тогда сегодня этим займусь, у меня тут отпуск нарисовался, времени много. Вы-то дождетесь?

— Да мне не горит. Дождусь.

— Супер, присылайте адрес и контактные данные. Меня, кстати, Вася зовут.

— А меня Ренат.

— Приятно, познакомиться. Тогда до связи!

— До связи!

Ренат недавно загорелся идеей купить велосипед. Он долго изучал отзывы на разные модели и нашел несколько подходящих вариантов. А тут это объявление. Невероятная удача. Да еще и с бесплатной доставкой прямо до дома, как обещал Василий.

Прошел день, второй, третий. От Василия ни слуху ни духу. Лишь короткое сообщение: "Товар в пути, ориентировочное время прибытия — вторник в 19:00".

Во вторник — ни звонка, ни сообщения. Телефон у Васи не отвечает.

"Ну и ладно", — подумал Ренат, который уже успел остыть к своей затее и решил, что без велосипеда можно вполне себе обойтись.

На следующее утро, когда он вышел из подъезда, раздался звонок.

— Алло, алло, Ренат? — пыхтел в трубку чей-то мужской голос.

— Да. Это кто?

— Это Вася, нас… нас… насчет велосипеда. Вы дома?

— Нет, только вышел. Вы его уже выслали? А то, знаете, я тут подумал…

— Выс… выс… выслал. Погодите пять минут, не уезжайте.

Ренат ничего не понимал. Он стоял возле подъезда и разглядывал угол дома, из-за которого, видимо, должна была появиться курьерская машина. Но тут кусты рядом с ним зашелестели, раздвинулись, и из них на велосипеде, точно зверь из засады, выехал красный, сырой от пота мужчина с огромным рюкзаком за спиной.

— Вася, — протянул потную ладонь мужчина, как только упер подножку велосипеда в асфальт.

— Ренат, — недоуменно произнес Ренат.

— Вы что, на нем сюда приехали?

— Ага, — переводя дыхание, — произнес Вася.

— Неделю ехал. Я же говорю, отпуск у меня, решил вот прокатиться хотя бы разок напоследок. Вы знаете, так здорово! Я в лесах жил, парках, от кабанов спасался, от дорожной полиции удирал и каких-то маньяков. Так сильно похудел, что пришлось на рынке новые штаны купить. А вчера позвонить не мог — сеть в дороге не ловила, вы уж извините.

— Ну ладно, я вам добавлю немного за расходы.

— Ренат потянулся к рулю велосипеда.

— Не, — отмахнулся Вася, — не надо. Вы знаете, я еще кое-что хотел сказать. В общем, я продавать передумал.

— Передумали?

— Ренат не верил своим ушам, глядя на запыхавшегося дядьку, который только что проделал гигантский путь.

— Ну да. Решил оставить.

— Оставить? Ну… ну ладно, не страшно. Но вы же могли просто позвонить, как сеть появится.

— Ренат смотрел на Васю как на безумца.

— Решил у вас лично прощения попросить за беспокойство. Ладно, поеду я, домой надо.

— На нём?!

— Ага, у меня еще две недели отпуска. Вы, если другой купите, пишите — вместе покатаемся. Хорошая модель, кстати. Рекомендую, — сказал Василий и, убрав подножку, поехал прочь.

"Интересное утро, — подумал Ренат, глядя на удаляющуюся мокрую спину Василия.

— Хорошо, что у него не магазин нижнего белья с доставкой".

Весь день Ренат размышлял о произошедшем. Перед глазами стояло довольное лицо Василия, а в ушах звучал его безумный рассказ. Вечером Ренат написал заявление на отпуск за свой счет и поспешил в веломагазин, где нашел ту самую модель.

— Алло, Василий? А вы далеко уехали? Можете меня подождать? Я скоро буду.