вышеупомянутый цирк и начался.

Вы пробовали купить лекарство, не зная по китайски, кроме "се-се" (спасибо) ни слова? Названия-то у них - тоже свои, просто так сказать "Ибупрофен" не прокатит.

Для начала я внятно произнес хлопающим на меня глазками тетенькам "менструация". Не поняли. Потом "pain" (боль) и указал на живот. Тот же эффект. А дальше я гримасничал и кривлялся, загибался, схватившись за живот, перегибался через прилавок, указывая на живот аптекарше, уточняя "women pain". Я закатывал глаза к потолку, судорожно вспоминая подходящие к моменту ассоциации. Я хватал их за руки, когда они показывали на мой живот, убедительно говорил "Ноу" и переводил их, руки, на их же животы, пытаясь подчеркнуть, что именно женский живот. Тетеньки искренне вжились в процесс, сами хватались за животы, вопросительно глядя на меня, но по-прежнему упорно не понимали, что от них требуется. Если бы здесь были зрители — они бы "плакалъи" и продавали билеты.

Наконец пришел старый мудрый кролик в лице — старшей? заведующей? — и выложила передо мной небольшой талмуд. Угу. Справочник, блин, препаратов. Спасибо, конечно, что на английском, но ничего знакомого типа Нурофена я там не нашел. Тогда, осознав, что перед ними существо не только прыгающее, но и читающее, передо мной был выложен англо-китайский словарь. Вот там то с чувством глубокого облегчения я и нашел знакомое "menstruation". На всякий случай, гыгыкнув и скорчившись, схватился за живот. И был, наконец, понят и отоварен вожделенной коробочкой)

А знаете, интересное ощущение, когда надо выпить то, в чем не уверен. Как ни крути, а таблеточки-то те ли дали?)

P. S. Помогли)

Андрей окинул взглядом красивейший в мире пейзаж зеленых гор уходящих за горизонт, зубной клиники нигде не было видно, пригорюнился Андрей, а боль все усиливалась. Выручил водитель грузовика, он знал тут всё на сотни верст, поэтому сказал, как отрезал:

— Не переживай, здесь рядом в поселке хорошая больничка есть, там и зубной врач имеется, километров сорок всего.

— Нифига себе, всего!

— По нашим меркам, рукой подать, часа через два должны быть.

Больница была маленьким, одноэтажным, деревянным бараком советской постройки.

Зубной, слава богу, в тот день работал и у его кабинета скопилась на лавке стонущая, но вполне еще живая очередь. Андрей выяснил кто последний, тоже сел на лавку и принялся мужественно ждать. От нечего делать, он пересчитал народ перед собой, помножил всех на полчаса, получалось много, очень много. Через некоторое время Андрей уже знал всю очередь по именам, кто за кем и кто отпросился поспать в машине.

Тут, с улицы зашёл человек лет пятидесяти, тихо поздоровался и присел далеко в углу. Он ничего не спрашивал, очередь не занимал, просто сидел в стороне от всех.

Но вот, дверь кабинета открылась, вышел гордый пациент со свежей пломбой и к дверям коршуном кинулся новый мужик. Все загалдели, кому больно было галдеть, просто замычали, но врач выскочил из кабинета, виновато посмотрел на недовольную очередь, неопределенно-примирительно махнул рукой и быстро втащил к себе наглого пациента.

В коридоре зрела революция, особенно лютовал наш Андрей, поскольку, ему явно не часто придется лечить тут зубы и бояться испортить отношение с врачом, не страшно.

Через полчаса вялотекущего бунта, из дверей наконец вышел хитрый мужик, врач его проводил аж до выхода, потом метнулся в свой кабинет и вынес красивую коробку с шампанским:

— Вот, возьмите от меня презент для супруги – это сладенькое, женщины такое любят.

Они наскоро попрощались и доктор вернулся к своим страждущим бунтовщикам:

— Ну-с, пожалуйста, заходите. Кто следующий?

— Да что же это такое?... Как не стыдно?... Без очереди влез, а ему еще и шампанское!... Достали уже эти блатные!... Сладенькое ему! И так ждёшь тут с шести утра!

— Успокойтесь, товарищи, человек приехал, можно сказать, с острой болью, за двести сорок пять километров, а ему ещё обратно возвращаться.

— Да тут все с острой болью!... Подумаешь, двести сорок пять, а я вот почти триста сюда отмахал и ничего, не развалился!... Это что ж, ваш родственничек, что вы ради него всех тут отодвинули?

— Ни в коем случае, ради родственника я бы даже не подумал очередь двигать. Вот и дочь моя на той неделе приходила, тоже в очереди полдня просидела, вы должны помнить. Тут совсем другая ситуация. Ну, не мог я его в очереди держать. Ну, правда, не мог.

— Так, что, он ваш начальничек, или друг?

— Нет, конечно, он такой же мне начальник, как и я ему. У меня вообще нет начальства, я сам по себе. Да и не друг он мне никакой, так, приятель. Вообще, если честно, то чем реже мы видимся, тем лучше для нас обоих.

Не сердитесь, товарищи, так вышло, считайте, что я поставил пломбу не ему, а самому себе. Так лучше?

— В смысле, самому себе?

— Короче – этот человек такой же зубной врач, как и я, а поликлиника его находится за двести сорок пять километров отсюда, вот мы друг к другу и ездим лечить зубы. А куда ещё?

Там, кстати, сейчас его ждут такие же бедолаги как и вы.

Извините меня еще раз. Кто по очереди? Прошу заходить…