О спортивном мастерстве.

Как водится-про 90е...

Так вышло-что для обуздания моей демиургической натуры родня с детства отдала меня в спорт. С небольшими перерывами я истязаю мою тушку с 6 лет и по сей день.

Выбора нет-при отсутствии нагрузок характер мой, и так не ангельский, становится вовсе невыносимым. Склочная, раздражительная истеричная скотина. Как говорил протопоп Аввакум-"сущее говно есьмь"

За время бытия я занимался эх... упомнить бы... дзю-до, карате, айкидо, рукопашным боем, плаванием, подводным плаванием, пулевой стрельбой, виндсерфингом, армрестлингом, пауэрлифтингом.

На самом деле этот впечатляющий непросвещенного список, у любого спортсмена вызовет только усмешку. Как яркое доказательство сплошного дилетантизма.

Тоже мне: "Авто-мото, вело-фото, @бля-гребля и охота"

Ибо невозможно достичь чего-то значимого размазываясь по стольким областям.

Что, собственно, правда-разрядная книжка моя пестрела записями-но заветного значка Мастера Спорта мне было не видать, как своих ушей.

Ситуация изменилась в институте-где я устроился в секцию подводного плавания. Вел ее старейший подводник, отечественный Кусто- Прапор(это фамилия, а не звание) Станислав Станиславович. (К слову, мне везет на тренеров с двойными именами. Первого моего тренера по дзю-до звали Протопоп Протопопович- и не возникало никаких иллюзий на тему что его сподвигло заниматься мордобоем)

В ту пору в подводном плавании еще были в ходу "разножки"-то есть две ласты, но потихоньку народ переходил на моноласты. Станислав Станиславович покумекал-прикинул и начал их делать сам. Дело нехитрое-кусок какого-то пластика с присобаченными к нему калошами от старых ласт.

После чего на соревнованиях мы "порвали" всех и заветный значок таки попал в мои загребущие лапы.

Несмотря на то что заслуги моей тут было с гулькин хер(моноласта дает ощутимую прибавку в скорости)-щеки я надувал не по-детски.

И донадувался.

На жопу меня усадил лепший друже Бегемот.

Как то я в очередной раз не к месту упомянул мое "мастерство".

Бегемот вздохнул:

— Макс, ты с этим своим мастером всех достал. Может татуировку сделаешь на лбу-что б у всех сомнения отпали? Такое впечатление, что ты и на бабу лезешь со значком на груди.

Привинченным к мужественной сиське.

Или ласты одень и скачи пингвином-тогда никто не усомнится в твоем мастерстве.

— Ты, Димочка просто низкий завистник. Сначала сам бы получил нечто подобное-потом вякал.

— Макс, я тоже МС.

— По литрболу? Универсиаду взял? "Под гимном" блевал?

Бегемот молча порылся в шкафу и кинул на стол знакомое удостоверение.

— Эээ... погодь... по классической борьбе?! Ты ж ей никогда не занимался!

— А я и не говорил, что я ей занимался. Я сказал, что являюсь Мастером Спорта.

Как ты прям. Надел обнову и всех обставил. Тебе б в жопу еще лодочный мотор воткнуть-равных бы не было.

— Скотина.

— Жулик.

— Я услышу объяснения?

— Изволь: Помнишь, как меня родня с института забрала в Ашхабад?

— Такое не забудешь. Дяди у тебя монументальные. Приятно было видеть тебя маленьким.

— Ну да. Я со своими 130 кг в семье не котируюсь. Там взрослый-это от 150.

— И все за метр-девяносто?

— Ну да. Дядя Алик-ну что меня на руке в такси нес за шкирку-тот два-десять. И 170кг.

— Ты знаешь, хотел извиниться. И понимали что надо б попытаться тебя из родственных лап вырвать-но как то не склалось.

— И славно-иначе руки вам бы вырвали и в попы вставили. Так и ходил бы-рукожопом.

— Похоже, это со мной произошло. За что не возьмусь...

— Может-дети красивые будут? Не переживай. Как там у Губермана: "Час нашей смерти неминуем, а потому не позабудь. себя оставить в чем-нибудь. умом, руками или х[рено]м"

— Мы ушли с темы.

— Ну вот, поступил я в Ашхабадский политех...

— Уже смешно.

— Причем без взятки.

— Круто.

— Семью опозорил.

— И?

— И за мной начал увиваться тренер наш институтский. Классик.

— Ой.

— Будешь идиотничать-ничего не расскажу.

— Молчу.

— Ну тот: "Димэээ... (Бегемот мастерски изобразил ашхабадский говорок) Ходи мине секция-тибе масер спорт сделам. Мине хорошо-тибе хорошо. Я масер васпитал-ти баб значок кажи-все билят твои! Ти бааалшой-таким балшой туркмен нэту...

Полгода, мамой килянус-ти мастэр будишь... На физкультур ваще не хади-я тибе зачот-автоматам зделам? По рукам, э?

— И ты поддался уговорам?

— Ну мне бегать-то тяжело... А зачет надо. А денег жалко...

— И?

— И он мне за год нарисовал три разряда-до первого, как-то подхимичил КМС, а потом мы честь института на универсиаду Туркмении поехали.

— Иди ты!

— А там в моей весовой только один черт-ну тот сызмальства этим занят. Он вообще то в России тренировался-но сюда наезжал за диплом. Типа он раз в год приедет-а ему через 5 лет высшее образование засчитают.

— И как? Борьба была долгой?

— С ума сошел? Я только руку успел пожать-и тут же лег. Но встал я с ковра уже Мастером спорта.

— Это как это?

— Это так это: второе место на Республиканской Универсиаде. Положено.

— То есть для того что бы стать мастером спорта, надо вовремя лечь в нужном месте?

— Соломки подстелить.

— Я в а[ут]е.

— Поэтому, Макс, как мастер-мастеру скажу: хорош щеки раздувать. Смешно смотришься.

Я внял совету друга.

Спасибо за внимание.

С детства у меня была смешная мечта — узнать, что делают учителя в школе, когда у детей каникулы. Мечта исполнилась, когда я после окончания вуза пошла работать в школу психологом. Так вот, учителя на каникулах ходят по школе довольные, часто повторяя фразу "Как хорошо в школе, когда детей нет! " и открывают дверь в кабинет С НОГИ!

Мой мир больше не будет прежним...

Мой дед прошел всю войну, еще пацаном партизанил. Тут как то приехали к нему на дачу, навезли жрачки всякой. Наспех сотворили стол на воздухе из большой полированной доски и четырех пеньков разной высоты. Кривизна получилась конкретная, ну да ладно. Сижу, салаты строгаю. Рядом курица копченая в пакетике лежит. зелень режу, стол качается, курица норовит скатиться. Я уже и поворачивала ее, и хлебом подпирала, один фиг укатиться пытается. Дед смотрел на мои потуги, смотрел, потом плюнул, взял огромный гвоздь и топор, и одним ударом обуха, через центр тушки прифигачил эту курицу к столешнице.

С тех пор я с ним никогда не спорю.

Замечательный артист Зиновий Гердт рас­сказывал такую историю:

— Дело происходило в тридцатые годы, в пе­риод звездной славы Всеволода Мейерхольда. Великий гениальный режиссер, гениальность которого уже не нуждается ни в каких доказа­тельствах, и я, маленький человек, безвестный пока актер. В фойе театра однажды появилась дама. В роскошной шубе, высокого роста, на­стоящая русская красавица. А я, честно сказать, и в молодости был довольно низкоросл... А тут, представьте себе, влюбился. Она и еще раз при­шла в театр, и еще, и наконец я решился с ней познакомиться. Раз и два подходил я к ней, но она — ноль внимания, фунт презрения... Я по­нял, что нужно чем-то ее поразить, а потому, встретив Мейерхольда, попросил его об одной штуке — чтобы он на виду у этой красавицы как-нибудь возвысил меня. Режиссер согласил­ся, и мы проделали такую вещь — я нарочно встал в фойе возле этой дамы, а Мейерхольд, проходя мимо нас, вдруг остановился и, бросив­шись ко мне, с мольбой в голосе воскликнул:

"Голубчик мой! Ну что же вы не приходите на мои репетиции? Я без ваших советов решитель­но не могу работать! Что же вы меня, голубчик, губите?!. " "Ладно, ладно, — сказал я высоко­мерно. — Как-нибудь загляну... "

И знаете, что самое смешное в этой исто­рии? Эта корова совершенно никак не отреаги­ровала на нашу великолепную игру, спокойно надела свою шубу и ушла из театра. Больше я ее не встречал.

О фамилиях.

Таких историй много, вот моя. Диалог сократил, много бессвязных матерных слов. Имя изменил, фамилию, естественно, оставил, в этом смысл.

После работы стоим с коллегой у пивной палатки, прохлаждаемся пенным напитком. Подходит мент. Стандартный вопрос: документики. Показали паспорта. "Ага, москвичи, совершеннолетние. Пройдёмте