выезжали в город с шефской помощью на Ермолкомбинат, за день, так сказать, работы привозили мешки сыров, мацони и прочих ништяков, которые сразу отправлялись на кухню для улучшения рациона.

В увольнении всегда все было отлично, местное население всегда старалось нас угостить, и частенько мы возвращались с теми же семью рублями, с которыми ушли в увольнение, а еще с полными карманами сигарет.

Эту идиллию нарушало одно — патруль, который обычно состоял из танкистов из расположенного в соседнем районе Каназ Канакерского танкового полка, где то ли замом, то ли начальником штаба служил мой дальний родственник, которого я называл дядей, и которому передали, что я служу рядом и якобы, как написали родители, он даже обещал приехать в гости.)

У нас всех без исключения были новые парадки, хорошие шинели, а самое главное — это кожаные ремни и кожаные юфтовые укороченные сапоги с широкими голенищами.

Патруль обычно пасся в радиусе пятисот метров от нашей части, и наша задача была оторваться от патруля и добежать в прямую видимость до дежурного, который обычно дежурил на улице возле арки, и если видели, что патруль гнался за погранцом, сразу выбегали еще пару человек и бежать уже приходилось патрулю.

Кому не удавалось оторваться, с губы приезжали в кирзачах и в лохмотьях, которые то и формой не назовешь, и тогда был грандиозный разъеб и утомительные многодневные тренировки по бегу под руководством дураковатого старшего сержанта, мастера спорта по бегу.

Дважды мне удавалось убежать, но третий раз не оторвался...

В феврале ко мне в гости приехала Мама, которая разместилась недалеко от части в гостинице Звезда, я получил увольнение на весь день, погулял с Мамой по городу а в восемь вечера, нагруженный тяжелыми сумками с мамиными ништяками, возвращался в часть.

Хрустел снежок под сапогами, я уже видел в ста метрах нашу часть, как наперерез от стены отделились трое и шагнули на встречу.

Опа! Патруль! Танкисты, два азиата низкорослых, которые с вожделением смотрели на мою форму и сумки, и такой же нерусский капитан.

— Таварыщ салдат, предъявите ваши документы!

Если бы не сумки с ништяками, они бы увидели только мою спину, но бросить я их не мог, поэтому, доставая документы из внутреннего кармана, я расплылся в улыбке и говорю: Товарищ капитан, вы из Канакерского танкового полка?

— Да, а щто?

— Ну, это очень хорошо!

— А кому на губе бывает хорошо, солдат? Шютник, что ли?

— Да вот, давно мечтал попасть к Вам в часть, а теперь такая удача — сказал я, продолжая улыбаться улыбкой Швейка.

Капитан стал шевелить извилинами, не понимая, почему я такой борзый, но продолжал гнуть линию, но уже как-то неуверенно.

— Слышишь, юморист, я сийчас заберу тибя на губу за нарушение формы одежды, там и посмеешься!

— Ну что ж, я готов, куда идем?

Капитан не сдвинулся с места, хлопая моим военником с увольнительной себе по руке, глядя на меня.

Пауза стала претендовать на мхатовскую, он взглядом требовал объяснений.

— Товарищ капитан, как привезете меня на губу, то сообщите начальнику штаба подполковнику Ф... ву, что вы его племянника привезли, а то полгода служу а в гости никак не выберусь.

При упоминании этого имени азиаты как-то сразу расширили глаза и стали похожи на европейцев, а лицо капитана приобрело бурый оттенок.

Видя, что мы ломим шведов, я раздухарился — Товарищ капитан так куда идти, а то уже видите, из ворот наряд наш вышел и смотрит, едем на губу? Когда еще дядю порадую?

Он молча отдал документы, козырнул и, негромко матерясь на нерусском языке, они пошли вниз по улице.

Наш наряд подошел, помог донести сумки, спросили, о чем мы говорили и почему отпустили?

Я сказал, что нарушений по форме у меня нет и доки в порядке, да и вас они увидели.)

— Ну да, ссыканули, наверное — сказал сержант.

— Ну да!)

Про дядю и мои понты решил не говорить, только годкам рассказал во время застолья.

Вот, например, видишь мужика — это Юрец. Юрца можно на выставке достижений народного хозяйства СССР показывать — абсолютно идейно выдержанный мастер.

Я его когда партнерам-конкурентам показывал — поголовно уверены, что развожу. Лет 5 не верили, что бывает такое.

— "А что с ним такое исключительное то? " — спрашиваю я.

Не поверишь. Он ко мне пацаном в 22 года пришел. В 93 году. До этого умудрился почти год в Германии проторчать — учился там работать. До этого- в армии был.

Живет с мамой-старушкой в однушке в хруще на окраине.

Не знаю, что у него в армии было- никогда не рассказывал, но явно что то с ним там произошло.

Короче, Юрец не имеет НИКАКИХ вредных привычек. Вообще.

Реальный робот. Работает 6 дней в неделю, руки золотые, мастер- коробочник каких не найдешь и не перекупишь.

Я первые пару лет каждый месяц ждал, кода накосячит или сорвется в запой. Ну или по бабам загуляет. Мастера другие его крепко не любят, но исключительно из зависти.

Я как понял, что Юрец реально не косячит- сразу взял его под свое крыло и мастеров других припугнул что бы не трогали пацана.

Вот ты же тоже не поверишь — человек 20 лет у меня работает. и НИ РАЗУ КРУПНЫХ КОСЯКОВ ЗА НИМ НЕ БЫЛО. Ни разу не подвел, не загулял, не запил.

Б%%%ь, да он даже в сауну с девками с нами не пошел!

Не мужик, а робот, реально.

Ездит на убитой японке, ходит в обносках, хавчик из дома берет, что мать приготовила.

А ты сам прекрасно знаешь, сколько коробочник с золотыми руками получает. В долларах.

Короче, на мои расспросы он лет 5 не велся. Потом под честное слово раскололся.

В общем, была у него мечта — дом построить и семью завести.

Пару лет копил, купил в 95 у вдовы генерала какого-то участок в Кратово, и начал строить дом.

Нет, не просто дом — ДОМ. Кирпичный. 1200 квадратов. Что бы каждому ребенку по комнате, и бассейн был, и все прочее.

Так вот, 10 лет он этот дом строил. Реально все бабки под ноль на него тратил. В единственный выходной сам на стройрынок ездил материалы выбирал подешевле, да получше.

И ведь построил! Смог, выдержал, не сорвался!

А как дом построил ( 2005 год), сразу жениться решил- подруга верная у него на примете была.

Сейчас у Юрца нашего уже 4-й ребенок на подходе — а комнат в доме 20!

P. S. Я, если честно, тоже сразу не поверил. Хотя рассказчик ни разу за время сотрудничества нашего мне не врал. Посмотрел я на Юру — мужик как мужик, тихо работает, с любовью к делу. И только глаза светятся- сразу видно, СЧАСТЛИВ человек. Вот так.

ведомства – налоговые, пожарные, какие то финансовые инспекции. 30 апреля нас в очередной раз проверяла налоговая полиция. Шефа в конторе не было, в холодильнике стояла скромная 30-литровая кега с нефильтрованным пивом (завтра первое мая). В контору ввалилсь два молодца с автоматами, два мужика в гражданском и какой то тип с лицом боксёра, но в очках. Строго по инструкции мы отдали им ключи от сейфа и бухгалтерский компьютер. Девушке Наташе было поручено ответить на все вопросы. Пусть копаются – всё чисто, как у беременной после аборта. Гвардейцы пошли курить на площадку, налоговики углубились в 1С, а боксёр подошёл ко мне и спросил где начальство. Я ответил, что начальство празднует 30 апреля, но есть заместитель, что он пишет прогресс репорт в шефовском кабинете, и что в принципе все вопросы можно решить без него. Он достал ксиву (чёрную с золотым орлом), сказал, что он из BSA, и что уполномочен проверить "легальность используемых нами операционных систем и прикладных программ". Надо сказать, что в этом отношении у нас тоже всё честно. Все коробки покупаются, все регистрации заполняются и отсылаются. А лицензионные диски мы бережём – ставимся с обычных ;-). Достаю я ему папочку, куда аккуратно сложены бумажки от пятиюзерской винды2000, одного офиса2000, корпоративного борландовского бандла (там много перечислять), и ImagelibCS (пережиток молодости – теперь мы пишем всё сами). Окинув взором офис он пересчитал компьютеры и заметил явное несоответствие. Компьютеров было в два раза больше. На долгие причитания о том, что сейчас нас всех будут вязать, чиф-программист объяснил ему, что на остальных машинах и сервере стоит UNIX, а на UNIXе – Kylix. Боксёр ответил, что он ясно видит винду, и что сейчас он нас оштрафует на сто тыщ баксов. Его подвели к компу и показали IceWM (он был отшлифован так, что кроме надписи на кнопке "Пуск" и логотипа от винды не отличался). Убедившись, что его не дурят он сказал замечательную фразу, от которой пол-фирмы ушло курить, так как сдерживаться больше не могли. Он сказал: "Хорошо, покажите лицензионное соглашение". Некурящий чиф-проггер начал ему объяснять, что такое Public GNU, но тщетно. Тогда мы напечатали ему этот замечательный документ на русском языке. Он сказал, что это подделка, и что нашей фирме придётся закрыться. Через 15 минут препирательств мы выяснили, что на настоящей лицензии должна быть печать, каковую ему и поставили. Он сказал, что она всё равно ненастоящая, но с печатью нашей фирмы это официальный документ, и что он приложит его к делу, и что зайдет после праздников. Засим мы и расстались. Полное сарказма и издевательств анонимное письмо ушло в BSA через 20 минут. Вечером, за пивом с копчёным муксуном, шеф, после выслушивания отчёта о происшедшем и проржавшись после рассказа зама о том, как к нему в кабинет ввалилась толпа программистов с требованием немедленно поставить печать на GNUшную лицензию, напечатанную на лазерном принтере, отдал приказ немедленно сменить IceWM на любую другую оболочку. Теперь ждём с ужасом конца майских праздников.

Но это была ещё не самая замечательная проверка. Верхнюю строку в нашем рейтинге стойко держат два санитарных инспектора, проверявших излучения жидкокристалических мониторов чем то похожим на детектор нечистой силы из фильма "Охотники за привидениями", и заявившими, что излучения в два раза выше нормы, но они готовы "всё покрыть". После того, как их заставили расписаться в "Журнале проверок" — злобном изобретении секретарши Наташи, в котором она фиксирует всевозможные проверки различных ведомств, и в котором есть такие замечательные графы как "Выявленные нарушения" и "Уплачено в качестве компенсации", они быстро ушли не взяв денег.

Пожарные к нам не ходят: у шефа есть пунктик – огромные огнетушители по углам офиса. Пожарные просто в осадок выпадают от одного их вида.