Отрывок из книги Е. Рождественской "Жили-были, ели-пили... Семейные истории".

"Через минут сорок Гурченко вышла к нам в гриме любительницы абсента. Оделась. И тут поразила меня на всю жизнь:

— Мне надо порепетировать!

— Что? — не поняла я.

Репетировать фотографию, маленький сюжет? Казалось: принял позу, сделал взгляд — и всё.

— Где у вас зеркало? Мне надо пару минут побыть одной.

Она ушла и через несколько минут "репетиции" вернулась, чуть сгорбившись, немного шаркающей походкой. Села. Мне стало её жалко. У неё тряслись руки. Видно было, что ей необходимо принять дозу. Посмотрела на меня, явно не узнавая. Глаза в кучу, щель вместо рта, крючковатый нос, колтун черных, давно нечёсаных волос. Она тяжело облокотилась на стол. Подпёрла худыми руками осунувшееся лицо. И уставилась в пустоту, в себя, внутрь, в свои зелёные, абсентные, разъедающие мозг галлюцинации. Будто внутри включили какие-то видимые только ей картинки.

— Снимайте, — хрипло сказала она.

Казалось, ей сейчас понадобится медицинская помощь. Размытый взгляд в никуда, неслышное дыхание... Стало не по себе.

Сняла буквально с одного дубля, настолько всё было страшно и "в десятку".

Коллега рассказала, что дочь ей подарила собачку – маленькую такую, черненькую. Редкая порода. И вот дочь с этой собачкой ехала в поезде и на секундочку вышла из купе в туалет, буквально на секундочку! Поезд был полупустой и она ехала в купе одна. Дверь, естественно, закрыла. Ну, куда же может деться маленькая собачка из закрытого купе? Некуда ей деться! Когда вернулась, собачки не было. Она облазила и обыскала все купе — НЕТУ! Потом заметила, что имеется крошечная дырочка в стенке с соседним купе а вдруг собачка там?! Стала ломиться в соседнее купе никто не отзывается и не открывает. Она к проводнице: так и так, собачка собачка-собачкааааа! Проводница — что ж она, зверь что ли? – открывает дверь своим ключом... И видят они картину маслом: на столике лежит жареная курица, как положено, рядом — собачка, чуть побольше жареной курицы, которая радостно эту курицу обгладывает, а напротив – пассажир, хозяин курицы, в глубоком ступоре. Можно, я заберу свою собачку? — робко спросила дама.

Тут гражданин вышел из ступора, повернулся, и, взглянув на даму с собачкой глазами, полными ужаса, спросил трагическим шепотом:

— А ЭТО ЧТО – СОБАЧКА?!

В детстве ненавидела болеть. И не потому, что температура/ломота/кашляешь, а потому что вместо поддержки родители обрушивали на меня поток упрёков: "А как так можно? В школу пойдёшь при любой температуре!" Пропустить школу было чем-то страшным. Помню, когда не могла заснуть, ибо было очень плохо, встала померить себе температуру. Было около 38, но самое страшное для меня было то, когда родители проснулись, накричали: "Как завтра в школу пойдёшь?!" — и продолжили спать. Отвратительное чувство, когда неоткуда просить помощи... Когда пытаешься разбудить близкого тебе человека, а он презрительно говорит: "Я тебя отпрашивать не буду!" Но причём здесь это? Когда утром идёшь по морозу в школу и теряешь сознание на уроке...

Сейчас просто дико становится. Неужели школа действительно так важна? Неужели ради неё можно жертвовать здоровьем ребёнка? Как можно было спать, зная, что твой ребёнок болеет, и ничего не делать с этим? После жесточайшей ангины, которая дала осложнения, я очень боялась заболеть. До сих пор осталась обида.

О водительской солидарности. Дело было в далеком уже 1994 или 95 году, в Караганде. Времена были, сами знаете, какие: ни денег, ни счастья. Но, несмотря на обстоятельства, автомобилисты потихоньку размножались. Незадолго до этого приобрел в рассрочку старенький, 1972 года выпуска, Москвичок, и потихоньку, по мере необходимости, бороздил просторы.

В начале учебного года всех школьников погнали на какое-то внеклассное мероприятие. Четверо друзей тихонечко с него свалили. Классная руководительница, женщина лет 30, дабы такого впредь не повторялось, решила отреагировать жестко.

Она пропесочила этих ребят сама, вызвала к директору и пропесочила вместе с ним, затем все повторилось уже на педсовете. Круто досталось как самим прогульщикам, так и их родителям. А как апофеоз, она пообещала им неудовлетворительные оценки за год по поведению, с высокой вероятностью того, что детей из-за этого оставят на второй год.

Друзья-восьмиклашки справедливо посчитали наказание чрезмерным и следовательно несправедливым. Полгода деньги выдаваемые им на обед и на кино шли в копилку. А на 8 марта они заказали своей классной руководительнице самый шикарный букет роз какой только можно было найти в городе. И вложили туда открытку с текстом: "Никогда не забуду тех страстных и жарких ночей с тобой! Люблю тебя, богиня! "И отправили с курьером.

Зачем? Затем, что пока училка удивленно разглядывала букет, открытку, с наливающимися яростью глазами, читал стоящий рядом с ней ее муж.