критика.

Так вот, как-то в компании преподавателей и некоторых слушателей зашла речь о легализации результатов оперативно-розыскной деятельности (тема сама по себе весьма интересная и, главное, самая творческая из всех

"ментальных"). Кто-то из старых оперов поделился историей (пересказываю всё от первого лица).

"Понадобилось установить прослушку в одной квартире. А в тамошней семье жила бабушка, которая практически не покидала дом. Мы ей даже какие-то бесплатные билеты присылали якобы от Совета ветеранов – не пошла. Сидит дома и мешает провести ОРМ. Тогда придумали хитрость. Взяли в морге труп, положили его в подъезде. Типа, убийство. Оцепление там, следователь, протокол... Всё натурально, без обмана. Опера пошли поквартирный обход делать, как положено. Честный обход, все 16 этажей.

Кто что видел? Что слышал? Где был с восьми до одиннадцати? Труп жильцы видели, подвоха не чуют. В нужную квартиру пришли двое наших ребят. Пока один бабушку подробно распрашивал, да фотороботы уголовников показывал, другой незаметно техсредства в квартире инсталлировал. Сил потратили очень много, зато никаких подозрений! "

Услышав рассказ, этот наш бывший по своему обыкновению скривил морду лица и через губу так: "Эх, менты! Труп... Вульгарщина. Грубая работа.

Вот мы однажды в семьдесят-мохнатом году ради такого дела дом взорвали. "

Все стали спрашивать, как да что. Поломавшись немного, комитетчик рассказал историю. Историю о Настоящих Профессионалах.

"Объект разработки живёт в стандартной панельной 16-этажке. Оперативное проникновение затруднено. Что мы делаем? Составляем комиссию из соответствующих должностных лиц и специалистов и пишем акт, что при осмотре подвала на несущих конструкциях здания обнаружены трещины.

Дефект строительства. Дом – аварийный, подлежит расселению. Все жильцы получают такие же квартиры в таких же панельных коробках, а интересующая нас семья – квартиру, в которой техсредства установлены заранее, капитально и надёжно. С 200%-ым перекрытием площади. Ну а после расселения, чтоб не вызывать подозрений, дом снесли. "

Простые слушатели подивились. А более близко знакомые с рассказчиком – тихо офигели. Потому что знали, что служил он в те далёкие славные времена в Пятом управлении.

В парке, кроме всяческих аттракционов и редких деревьев, расположен и зоопарк. Нельзя сказать, чтобы лучший в мире, но зато, возможно, самый дисциплинированный — звери там еду у посетителей не просят, а если даже какому-нибудь верблюду и придёт в голову просунуть морду из загона и взять у визитёра огурец, последствия будут крайне серьёзными как для горбатого, так и для посетителя зоопарка. И вот почему.

Мой знакомый, Максим, гулял как-то раз по зоопарку со своим сыном. Максим — бизнесмен, возит в Россию чилийское вино и аргентинский сыр; сын его, Артём, учится в школе с углублённым изучением испанского, и во время каникул навещает отца в Южной Америке. Возле клетки с ламой Артём обратил внимание на табличку с предупреждающим знаком:

— Пап, а почему здесь написано: "Кормление ламы запрещено. За кормление ламы — штраф 30000 песо (примерно 3000 рублей)? "

— Ну, если ламу кормить чипсами и гамбургерами, а не тем, что она привыкла есть в природе, она может заболеть и даже умереть.

— Это понятно, но почему на загоне с зеброй было написано "За кормление зебры — штраф 10000 песо? "

— Хм. Ну, наверное, зебре тяжелее отравиться человеческой едой.

Они прошли по зоопарку ещё немного, и возле вольера с обезьянами увидели табличку: "За кормление шимпанзе — штраф 100000 песо". Максиму и Артёму стало интересно, почему за обезьян полагается столь огромный штраф, и они разыскали сотрудника зоопарка.

— О, это целая история! — заявил смотритель по имени Матео.

— Если у вас есть время, пойдёмте в наш ветеринарный пункт, я вам кое-что покажу.

Троица пришла в ветеринарный пункт зоопарка, и Матео достал из шкафа толстый фотоальбом.

— Здесь у нас коллекция пострадавших. Когда обезьяны разбушевались, мы всем оказывали первую помощь и фотографировали, — пояснил он, раскрывая альбом. Вскоре Максим и Артём увидели фотографии посетителей — у одного был подбит глаз, у второго на щеке красовался кровоподтёк и что-то застряло в волосах, у третьего футболка была чем-то запачкана и так далее. Фотографий было очень много.

— Со старыми шимпанзе не было никаких проблем, но когда в зоопарк привезли новую партию животных, случилась катастрофа.

— Они вымогали еду?

— Хуже! Гораздо хуже! Первое время посетители зоопарка усиленно подкармливали новых шимпанзе, и они решили, что все люди, которые их кормят — правильные, а все люди, которые стоят и смотрят — неправильные. Если к вольеру подходил новый посетитель, и шимпанзе через минуту понимали, что человек ничего для них не принёс, в него летели палки, грязь и кое-что похуже. Тем, кто подходил к вольеру слишком близко, они рвали одежду и вырывали волосы. Мы пробовали усиленно кормить обезьян, но выяснилось, что дело абсолютно не в голоде. Им просто нравилось, что люди приходят к ним и приносят дары. Порой к концу дня у ограды вольера собиралась целая горка бананов, шоколада и фруктов. В конце концов, шимпанзе разбили одному мальчику голову камнем, и мы, конечно, приняли крайние меры: обезьян на долгое время изолировали от посетителей и рассадили в одиночные клетки. Это помогло, но напоминание мы решили оставить. Как выясняется, обезьяны, точно так же, как и люди, к хорошему привыкают быстро, а отвыкают долго и с большим трудом...