В городе Нью Йорк, как и в других городах соединённых штатов, каждый год проводят олимпиаду по науке и технике среди учеников старших классов. Во время олимпиады старшеклассники города Нью Йорк соревнуются в сотни разных конкурсов по физике, химии, биологии, а также технике: запускают самодельные самолёты, парашюты, машины, ракеты, антигравитационных роботов, и многое другое.

В городе Нью Йорк есть школа Стайвесон. В школу Стайвесон принимают на основании экзаменов и собеседований. В школе Стайвесон есть специально оборудованный стеклянный корпус набитый лабораториями и мастерскими в которых есть всё, то есть вообще всё. Если вы хотите собрать орбитальную станцию, то именно в школе Стайвесон вы найдёте всё необходимое оборудование. В этих лабораториях есть переманенные из силиконовой долины учителя, которые посвящают всё своё время для подготовки команды для городской олимпиады. Ученики школы Стайвесон всегда занимают первое место в городской олимпиаде по науке и технике.

Ещё в городе Нью Йорк, на самой его окраине, есть школа с оригинальным названием 153. В этой школе есть подвал в самом конце которого есть небольшая мастерская набитая ржавыми пилами, стёртой наждачной бумагой и прочим хламом. В этом подвале есть я, не совсем двуязычный сын не совсем русских родителей. Ещё там есть Крис -- сын корейских иммигрантов которые дали ему "хорошее английское имя" и Доркас, которой корейские родители тоже хотели дать "хорошее английское имя" но у них это не совсем получилось. Мы и есть олимпийская команда школы 153. Конечно есть и другие члены команды, тоже дети корейских иммигрантов, но к этому рассказу они имеют только косвенное отношение. Есть и мистер Браун, учитель физики на которого администрация школы навесила нашу олимпийскую команду. Он зевает, нервно отхлёбывает из фляжки, и ровно в 5 выгоняет нас всех из мастерской, потому что ему домой пора.

К последней олимпиаде мы с Крисом готовили самолёт. Вернее не самолёт, а планер. Какой мы сконструировали планер! Мы выпилили его из тонкой фанеры и он должен был продержаться в воздухе дольше всех других планеров и главное дольше планера школы Стайвесон. Главным в этом планере были крылья. Крис вытачивал их на протяжении трёх месяцев. Последние две недели он шлифовал эти крылья тончайшей наждачной бумагой. Они весили одинаково с точностью до миллиграмма. В сечении эти крылья имели форму плавной дуги которая должна была придать подъёмную силу нашему самолёту.

За неделю до соревнований мы стали проводить испытания. Наш планер красиво парил в воздухе, но в зависимости от угла запуска мог продержался в воздухе от 30и секунд до нескольких минут. Поэтому Крис запускал его снова и снова, пытаясь подобрать идеальный угол запуска. За три дня до олимпиады случилась катастрофа. Крис попробовал особо острый угол атаки и планер неуклюже нырнув врезался в пол и распался на куски; крыло дало трещину.

На Криса было страшно смотреть. Впервые в жизни я увидел как меняется лицо человека у которого всё рухнуло. Склеить было нельзя-- перевес дал бы крен. Заменить? У нас была ещё одна заготовка планера, совсем необработанная и другого размера, а до соревнования оставалось три дня. "Это соревнование вы просрали, " резюмировал мистер Браун, -"не майтесь дурью, помогите лучше ребятам с антигравитационной машиной, " и нервно отхлебнул из фляжки.

Крис конечно помочь никому и ни с чем не мог. Он сидел сгорбившись на табуретке и тупо смотрел перед собой. У него тряслись руки. Я поискал глазами Доркас и обнаружил её в самом конце мастерской, склонённой над нашей второй заготовкой. Она упрямо шлифовала крыло. Я не буду описывать как мы доделывали второй планер за два с половиной дня, как вышел из ступора Крис и присоединился к нам с Доркас, как мы провели мистера Брауна и остались в мастерской на ночь. К субботе у нас был новый планер. С крыльями примотанными липкой лентой ему было далеко до нашего предыдущего красавца и на первое место рассчитывать не приходилось, но он летал.

По дороге на соревнования я понял что Крис всё-таки надеется войти в верхнюю десятку с нашим планером. Мне это казалось безумием, ведь соревнуются сотни школ, но мечтать не запретишь. На соревновании у нас было три попытки и результат усредняли. Наш не совсем эстетичный планер парил весьма не плохо. В конце соревнования объявляли результаты, зачитывая имена учеников и названия школ вошедших в верхнюю десятку начиная с конца: 10,9, 8,7... когда дошли до пятого места Крис совсем сник, в верхнюю пятёрку наш планер никак не мог попасть. Когда объявили "второе место: Стайвесон, "Крис уже направлялся к дверям. Когда объявили "первое место: Крис Ли, 153я школа" Крис взмыл не хуже своего самолёта.

Когда мне было лет 12, мы с младшим братом и родителями жили на съемной квартире. Маме пришлось уехать по делам в другой город на пару недель. Остались мы с отцом. В день своего рождения папа пропал. Ему все звонили, чтобы поздравить, но он не брал трубку. Днём появилась хозяйка квартиры, чтобы сообщить, что аренда вовремя не уплачена и до тех пор, пока ей не заплатят, она квартиру закрывает, а нам нужно валить. Теперь уже мы названивали папе не для поздравлений. Мама была в панике, никаких банковских карт у нас тогда не было, детей выгоняют из квартиры, да ещё и муж пропал.

В итоге помог дедушка, договорившийся с хозяйкой квартиры и занявший денег у малознакомого человека. Папа объявился на следующий день, сказал, что его арестовали на сутки, он замёрз, устал и голоден. Я его тогда ещё пожалела. Потом выяснилось, что он был с любовницей.

Прошло много лет, злиться на него за этот или другие подобные случаи смысла не вижу, но каждый раз, когда он жалуется, что мы про него забываем, не чувствую вины, вспоминая это. Я не игнорирую его нарочно, меня просто довольно редко интересует, как у него дела.

[Запрет публикации от РОСКОМНАДЗОР]

Была совсем маленькой, не умела говорить, но постоянно лепетала какую-то белиберду "мяукающими" звуками, звучало все довольно забавно и родители, шутки ради, записали мой "монолог" на кассету. Я уже успела и школу окончить, и институт восточных языков, к которым была давняя тяга, а недавно откопала в старом хламе эту кассету и решила послушать, среди всего этого лепета были довольно ясно различимы фразы на японском языке, в которых я молила Инари, защитницу воинов, уберечь моего мужа.

Много в аптеке историй случается. Вот и со мной залипуха произошла. Сам я не употребляю, и вроде, здоровьем бог не обидел, а тут в новогоднюю ночь просквозило меня, что ли, и к утру, типа там, сопли, насморк, короче, иду в аптеку. Смотрю, девчонка-аптекарша дедулю одного за[дол]балась облекарствовать: он то про то вспомнит, то про это ему не надо уже... А она, бедняжка, носом насморкически шмыгает, все ему выкладывает и тихо про себя матерится: ну, с насморком человек, как и я, типа, коллеги по несчастью. Ушел дед, она меня спрашивает, чего, мол, надо. Человек я участливый, попросил того, от чего и ей полегче станет. Сказала, что с меня девятнадцать рублей и ушла. Приносит, смотрю: "Антипохмелин"!

Хорошо, значит, хороша была ночь...