Я работаю бортпроводником в одной из лидирующих авиакомпаний. Меня не задолбала моя работа — меня задолбали вы, "уважаемые пассажиры".

Пожалуйста, не надо при посадке останавливаться на входе и задавать очень умные и нужные вопросы.

Я не знаю, долетим мы или нет, я не экстрасенс.

Да, "Боинг". Да, лётчики опытные. И трезвые. Всегда. Самые опытные и самые трезвые летят именно сейчас.

Нет, нельзя садиться куда хочешь. Места надо занимать согласно посадочным талонам, потому что загрузка у нас полная.

Женщина, я не знаю, куда вам поставить ваш баул два на два метра, который за каким-то хреном вы прёте в салон вместо того, чтобы сдать в багаж. Нет, "где-нибудь тут у вас" поставить не получится: места просто нет.

Мужчина, как это для вас ни удивительно, в самолёте нет холодильника, поэтому я не представляю, куда вам рыбу копчёную положить. В багаже, кстати, всяко холоднее. Всё правильно, пусть воняет на весь самолёт. Остальные пассажиры обязательно проникнутся, только вряд ли завистью.

Мужчина, ну что вы на меня кричите? Вы же не мне деньги на регистрации приплатили, чтоб вас посадили там, где ноги можно вытянуть. Так почему я виновата, что у вас не те места?

А вы что орёте? Спинки не откидываются? При эвакуации откинутые спинки будут мешать проходу к люкам. Я-то здесь при чём, что вам такие места достались? Зато ноги вытянуть можно.

Ладно, взлетели. Сок яблочный, томатный, апельсиновый. Нет, гранатового нет. И персикового. Честное слово. Даже за деньги. Ананасового тоже нет. Клянусь. Конечно, сок свежевыжатый. Мы вместе с лётчиками на взлёте лично его выжимаем в пачки из-под покупного.

Мясо с макаронами, курица с рисом, рыба с картошкой. Нет, женщина, я не могу сделать мясо с рисом. Я не виновата, что ближе к хвосту осталась только рыба. Это не ресторан. И не надо на меня орать. Ах, у тебя за всё уплочено и всё включено? Давай-ка, дорогой мой товарищ из провинциального города, я объясню тебе кое-что. Самолёт — это общественный транспорт. А "всё включено" у тебя начнётся строго тогда, когда ты в своём номере в отеле на носки не кроссовки, а сланцы наденешь, а на попу вместо семейных трусов в огурцах — то, что искренне считаешь плавками. И ни минутой раньше.

Чай, кофе? Нет, женщина, зелёного чая нет. Согласна, беспредел. Конечно, кофе варёный. Как только мы сок довыжимаем, сразу кофе начинаем в ведре варить на двести человек. Да, молоко свежее. Насколько свежее? Не волнуйтесь, утреннего удоя. Поели-попили? Слава Богу…

Нет, мужчина, покурить нельзя. Нигде. Даже за деньги. Даже за 500 рублей. Даже в нашей комнате отдыха. Если ты покажешь мне нашу комнату отдыха, я вместе с тобой с удовольствием покурю.

Да, работа нравится. Летать не боюсь. Аварийных случаев не было. Нет, ceксом в полёте не занималась. Даже с лётчиками. И с проводниками не занималась. И с пассажирами. И с грузчиками, и с техниками, и с супервайзерами я ceксом в полёте не занималась. Боже, дай мне сил…

А покурить всё равно нельзя, потому что самолёт выгорает полностью за две минуты, а чтоб аварийно снизиться, надо как минимум двадцать, и то если будет куда. Улавливаешь? Не знаю, как тебе, а мне моя жизнь дорога как память.

А ты? Ну что же ты сразу воды не попросил, когда это сделал твой сосед, а когда я ему принесла, ты "вспомнил", что тоже пить хочешь? Ты думаешь, мне доставляет удовольствие бегать туда-сюда по несколько раз? Ах, это моя работа, мне за это деньги платят… Давай я и тебе открою сокровенное: деньги мне платят за обеспечение твоей безопасности — и только. То есть в моей должностной инструкции прописано, что я обязана тебя спасать при аварии и пытаться откачать, если тебе плохо вдруг станет. То, что я разношу еду и воду, это, так сказать, акт доброй воли. Так что подними свой зад впервые за четыре часа полёта и сходи за водой — хоть разомнёшься. Мы, к твоему сведению, ещё даже не присели ни разу.

Нет, женщина, ваш парашют не украли. И не пропили. Его изначально не было. Честное слово. В полёте дверь открыть всё равно невозможно, а на земле вам и прыгать с ним некуда. Нет, у нас тоже парашютов нет. Честное слово. И у лётчиков тоже. Клянусь на Воздушном кодексе.

Наконец-то сели. Пожалуйста, не надо вставать и открывать багажные полки, как только самолёт коснулся земли. Вы не в Советском Союзе, не надо создавать очереди в проходе. Самолёт ещё на рулёжке. Если он резко встанет, вы все попадаете, а так как держаться не за что, вам грозит выйти из самолёта с выбитыми зубами и сломанными руками.

"Уважаемые пассажиры", вам весело, вы отдыхать летите. Только учитывайте, что вы сейчас выйдете, а нам ещё обратно лететь. Пассажиры будут новые, свежие, а вот мы — уже не очень.

Знаете мечту всех бортпроводников? Смотрели фильм "Пятый элемент"? Чтоб на взлёте бортпроводник нажимал кнопочку, и все пассажиры резко засыпали, а просыпались только при посадке, после выключения светового табло "Застегните ремни".

Ну что, все вышли? Новая загрузка. И опять: "А мы долетим? А какой самолёт? А лётчики трезвые? А куда тут у вас баул поставить можно?.. "

Как же вы нас задолбали, "уважаемые пассажиры"!

Сдают ребята и мужики на категорию "С" (грузовики свыше 3,5 тонн). Подъезжает экзаменатор на КАМАЗе:

— Так, пацаны, давайте не будем тратить время, я вам всем автоматом поставлю экзамен, если поможете мне перевезти мебель.

— Не вопрос!

— Лезьте все в кузов!

Ну, те с шумом-гамом, да шутками-прибаутками лезут в кузов самосвала. Все залезли, кроме одного. Стоит, курит. Экзаменатор спрашивает:

— А ты чего стоишь?

— А по правилам в кузове самосвала перевозка людей запрещена.

И тут экзаменатор выдаёт:

— Так, тебе — зачет, остальные — на пересдачу!

Автозвук нормального человека

Наверняка придурков с автозвуком любят немногие. Раскатывает по городу старая такая, гнилая "семёрка", "девятка", в лучшем случае Приора (так-то против наших машин ничего не имею — у самого "двенашка", нежно любимая даже при всех её болячках), из которой на всю улицу звучит некое "бумц-бумц-бумц", заезженный хит "Европы-Плюс" или, особенно в наших южнороссийских широтах, завывания с кавказским акцентом. Чего-то пооригинальней, как правило, не бывает.

Но вот сегодня увидел и услышал то, как это должно бы быть. По улице проехала старая серая "Волга" ГАЗ-24 явно не поздней сборки и в практически идеальном состоянии: хром начищен, родные колпаки и молдинги на местах, родная ли краска — не знаю, но цвет заводской. И самое главное: из машины громогласно (разве что без басов, но их там и не надо) звучала "L"Italiano" в исполнении Туто Кутуньо.

Из писем в страховую компанию

****.

Заполнила уже столько бумаг, что начинаю жалеть о том, что мой горячо любимый муж погиб.

****.

Авария произошла потому, что мопед застрахованного лица въехал в меня с непреодолимой лошадиной силой.

****.

Во время осмотра повреждений моей машины эксперт нервно хихикал.

****.

Я хотела нажать на педаль тормоза, но не нашла ее.

****.

Из-за сильных повреждений мой мотоцикл, а также и меня пришлось отбуксировать.

****.

Да, я наехал на пешехода. Но его вина подтверждается тем, что с ним такое уже случалось.

****.

Никогда раньше я не оставлял место аварии — меня уносили.

****.

Пешеход бегал по дороге как заведенный. Я был вынужден активно маневрировать, чтобы наехать на него.

Сосед у окна явно боялся летать, ёрзал и шумно выдыхал время от времени. Когда стюардесса показала, как надо надевать спасательный жилет, ему стало совсем невмоготу.

— Как же это всё перенести, боюсь я этих самолетов, ох, боюсь, — прошептал сосед и вытащил из кармана маленькую плоскую фляжку, — Будете?

— Спасибо. Воздержусь, — ответил я сочувственно.

Сосед хлебнул пару раз, спрятал флягу и попытался привлечь внимание стюардессы, та прошла разок мимо, потом заметила.

— Всё ли у нас в порядке, девушка? Системы, так сказать, работают?

— Не беспокойтесь, — с дежурной улыбкой ответила стюардесса. — Самолет почти новый, погода прекрасная.

— А как экипаж, опытный?

— Очень опытный. И отдохнувший, — заверила девушка и неожиданно зевнула, — вчера отлично отдохнули. Хорошего полёта.

— Что вы на это скажете? — спросил меня сосед, заметно побледнев.

— Пожалуй, присоединюсь, если ещё осталось.