Вот подарю свежую мантру для подъема настроения, испытано на себе.

Проснувшись около 7 утра понял, что безобразно проспал, жена заканчивает сборы и нам скоро выходить вместе.

На такие случаи у меня есть аварийное решение. Вместо плавных постельных гимнастик в йоговской позе трупа, я сразу вскакиваю и отправляюсь под душ. Сначала горячий на пределе выносимости, чтобы прошиб пот как в бане. Потом ледяной во всю мощь, чтобы его смыть и вообще получить кайф, что избавился от жара.

Но в этот раз я торопился, и холодный душ показался мне слишком зябким. Вспомнил, что в таких ситуациях мне помогает басистое уханье, рыканье, фырканье и движение. А еще попытался думать о чем-то приятном. Почему-то вспомнился Питер под ледяным дождем. Ну и спел с шаляпинской залихватской удалью, приплясывая вприсядку сколько позволял объем ванны:

Ух ты, ох ты, трабадабадохты

Как прекрасен Питер от Невы до Охты!

Радостно заржал от удачно найденной рифмы, быстро собрался и вышел с женой вовремя.

Потом глянул на подъездный форум, вижу пост:

— Спасибо соседу с 4 этажа за прекрасную песню. И в особенности за то, что она была короткой!

Внизу пара плачущих смайликов и три сердечка.

Вот что значит правильно выбранная тема! Затяни я шансон про Магадан, меня бы возненавидели соседи. А у Питера своего рода индульгенция — почти каждый человек, попав туда в белые ночи, хоть раз бывал шумен от счастья.

Зато я набрел на простое решение — звукоизоляция в доме хорошая, а в ванных всё слышно, потому что сквозная вертикальная вентиляция. Достаточно поставить съемную плотную заглушку на вентиляционное отверстие, можно петь сколько угодно. Этого впрочем еще не пробовал, советы по изготовлению заглушки приветствуются.

Создателем булавки — этого простого предмета, присутствующего почти в каждом доме, — был человек по имени Уолтер Хант. Но его история выходит далеко за рамки согнутого куска латуни.

Уолтер Хант родился в 1796 году и был одним из самых плодовитых изобретателей в американской истории. Создатель разных приспособлений, как

С женой отношения стали холодными. Секс раз в месяц – это уже событие. Абсолютное безразличие ко мне как к мужику, даже разговор по душам сделал меня же и виноватым. "Хочешь ceкса – вызывай проституток", – сказала она в гневе. Ну а чё, я так и делаю. Зарабатываю хорошо, есть постоянная барышня для встреч. В семейной жизни идиллия, ceкса нет, да и не надо.

И в один момент дома нахожу огромный такой вибрирующий елдак, хорошо так запрятанный. Детей отправляю к бабушке и жду её с работы, со злости думаю, что засуну ей его, куда только можно.

Я все эти годы не замечал, что ей чего-то не хватает. Это тигрица круче всех девок, которых я снимал за баснословные деньги, таких эмоций на её лице я вообще никогда в жизни не видел. Моя злость за секунду сменилась неимоверным возбуждением. Она хочет, твою мать! За 10 лет впервые по-настоящему хочет ceкса! За всю совместную жизнь такого не видел!

Я трахал до дрожи в коленях, мы вытворяли всё мыслимое и немыслимое. Мы столько времени упустили, она, с@ка, знала, чего ей хотелось, но молчала. Вот прикол, конечно, я 10 лет делал не то и не так.

Был в тот вечер и второй, и третий раз. Потом разговор, длиною во всю ночь, видите ли, стыдно ей было сразу признаться. Чувство, что меня обманывали все 10 лет, не даёт мне покоя. Уже год имею её во все щели, но до сих пор не вылезаю с сайтов игрушек для взрослых, придумываю, чем её ещё наказать.

В 1847 году 24-летний дерзкий столичный хлыщ, потомственный дворянин, отставной гусар Сергей Лисицын ступил на палубу корабля под Андреевским флагом, стремясь попасть в Америку. Был принят в офицерской кают-компании дружелюбно, но в пьяном виде наговорил дерзостей командиру корабля и стал подбивать матросов на мятеж. Капитан приказал

У нас на улице раньше колясок шесть бегало — я помню, у Людки двое, у Тамары трое, у меняниной дочка тоже маленькая была. А щас… ни одной. Тихо.

Кошки бегают, да машины. Детей не слышно совсем.

Моя мама, Валентина Сергеевна, в тридцать уже троих подняла. А я, дура, всё тянула…

Мне уж тридцать пять, а я только думала — ну вот ещё немного, чуть подкопим, с работой утрясётся, может, в ипотеку влезем, и тогда…

Ага. "Тогда" всё не наступало.

То работы нет, то есть, да боишься — выгонят, как узнают. Съёмная квартира, цены — как с ума посходили, всё через карту, всё в долг.

Муж мой сначала поддерживал, а потом сам стал нервный, говорит: "Детей заводить — не шкаф в икее собирать". Ну и чего? Ждали-ждали — и не дождались.

А потом вроде и можно было бы. Но только уже и не хочется как раньше.

Живёшь — и не замечаешь, что чего-то не стало. А сегодня иду мимо двора — девочка упала с качели, заплакала — громко, от души. И мне прям… завидно стало. У неё хоть есть почему плакать.

А я стою, взрослая тётка, сорок лет почти, и так горько стало — а объяснить не могу.