Знаете, я никогда не отказывал людям в помощи. Пусть это было немного, поднести сумки девушке, толкнуть машину из сугроба или дать позвонить человеку. Мне не жалко трёх копеек на телефоне, зато человеку помог. И неважно, оценит ли это он, важно, что ты человеком останешься. А буквально совсем недавно я оказался в неприятной ситуации. Один, за 300 километров от дома, поздно вечером на трассе на заправке, с тяжёлой дорожной сумкой, без копейки в кармане и с разряженным телефоном. Ни бутылки воды, ни куска еды. И мне было очень неловко просить у людей позвонить. Я не выгляжу как зэк, я всегда хорошо выбрит, подстрижен и аккуратно одет. И знаете что? 18, мать вашу, 18 человек подряд мне отказали. А оператор АЗС, видя, как я обиваю порог два часа, так и не дал мне позвонить, ни с мобильного, ни с городского. И знаете, что самое смешное? Эти все люди были хорошо одеты, на хороших машинах, все такие из себя важные и солидные. Преуспевшие в жизни, и, наверное, жутко гордые собой. А потом ко мне подошёл парень, невзрачный такой, немного неаккуратно одетый, на старой машине. Он сам спросил, что случилось. Купил бутылку воды, пачку сигарет, и довёз меня до дома, сделав круг в 100 километров. Будьте добрее, люди. Мне больше нечего вам сказать.

В продолжении темы — "Есть женщины в русских селеньях". Прочитал две выписки из газет "Великоустюгского уезда"

Случай на скотном дворе (1938г)

В середиие декабря доярки колхоза "Красный боевик" Велико-Устюгского района пошли на скотный двор для утренней дойки коров. В проходе между стойлами они заметили большого волка. Испуганные женщины

История из истории

После победы над Наполеоном многие русские военачальники приобрели невероятную популярность в русском обществе. Но особенный пиетет вызывал атаман Платов, один из главных героев войны. К тому же он сопровождал императора в Лондон, где удостоился всяческих невероятных почестей.

По приезде в Россию, Платов, прежде чем отправиться к себе на Дон, ненадолго остановился в Петербурге при императорском Дворе. К нему сразу повалило на прием все высшее петербургское общество. Но Платов, лихой рубака и любитель застолий, терпеть не мог подобного рода приемов, где только и требовалось вести какие-то бестолковые разговоры. После парочки таких раутов он напрочь отказывался кого-либо еще принимать. Но приставленный к нему от Двора камергер исправно докладывал о тех, кто прибывал и просил приема, причем подробно описывал данное лицо — академик такой-то, министр такой-то... Но Платов только отмахивался.

И вот камергер объявил: "Николай Карамзин, известный сочинитель".

Платов встрепенулся: "Проси! "

"О! Вы, вероятно, почитатель произведений господина Карамзина! " — воскликнул камергер.

"Упаси Бог! Но я люблю сочинителей: они все — выпивохи".

Одного мужика поздно вечером в электричке встретили трое крепких парней и ограбили, хорошенько наподдав, чтоб не сопротивлялся. Сами они вылезли на какой-то станции, а его бросили в тамбуре в полубессознательном состоянии. Через некоторое время он очнулся и, прибыв на вокзал, обратился в отдел транспортной милиции.

За дело взялся местный, транспортный сыщик. Некоторые обстоятельства позволяли предположить, что вышли грабители после совершения преступления на своей станции. Вот только потерпевший не видел названия той станции. Опер стал допытываться:

— Как выглядела станция? Какого цвета было здание? Какая там ограда?

— Не помню... Не заметил...

— Ну хоть какую-нибудь деталь вспомните!

— Нет, не помню. Разве что... Там на стенке было выцарапано: "... твою мать"

— Знаю! Это Тишково! — сразу же сообразил опер, прекрасно изучивший свою территорию.

Грабители действительно оказались местными, и их быстро нашли.