Николаевич, и работаем, да нас нигде не печатают – не берут…

– Как, не берут? – изумился граф, – ведь вы, А. , несомненно талантливый человек, и вы, Б. , и вы, В.

– Все мы талантливы по вашему мнению, Лев Николаевич, – отвечали ему, – а нынешние редакторы изданий этого не находят.

Граф не хотел верить возможности такого грустного явления в печати, как полное отсутствие критического анализа у редакторов, и решил проверить его сам…

Для этой цели он написал небольшой рассказ и послал его в редакцию какого-то журнальчика, подписавшись вымышленным псевдонимом…

Недели через две граф лично отправился узнать участь своего произведения…

Редактор принял его довольно сухо и с первых же слов сообщил, что рассказ напечатан не будет!

– Почему? – спросил Лев Николаевич…

– А потому, – отвечал редактор, – что все написанное вами свидетельствует о полнейшем отсутствии у вас не только малейшего беллетристического таланта, но даже простой грамотности… Признаюсь, любезнейший, – добавил он фамильярно, – когда я читал присланную вами ерунду, то был вполне уверен, что это написано еще совершенно "зеленым" юношей, а про вас этого никаким образом сказать нельзя… Нет, уж вы лучше бумагомарание бросьте – начинать в ваши лета поздно. Ведь вы раньше ничего не писали?..

– Писал…

– Вот как?.. Что же вы писали – признаться, "писателя", носящего вашу фамилию, я не слыхал…

Редактор совершенно бесцеремонно расхохотался прямо в лицо графу…

Тот отвечал ему спокойным тоном:

— Под присланным к вам рассказом я подписался псевдонимом… Вы, может быть, слыхали мою настоящую фамилию: я Толстой… Написал несколько вещичек, о которых прежде отзывались с некоторым одобрением, например, "Войну и мир", "Анну Каренину"…

представляло никакой угрозы для вражеских бомбардировщиков. По крайней мере, так считали натовцы, которые посылали свои самолеты бомбить сербские объекты, надеясь на современные средства подавления ПВО. Поначалу сербы не очень активно противодействовали авианалетам, но уже через три дня после начала кампании, 27 марта, они неожиданно сбили F-117 — самолет, который казался неуязвимым.

По словам Золтана, он не питал иллюзий относительно технического превосходства противника, и поэтому предпочел не открыто выступать против бомбардировщиков, раскрывая расположение своих радаров и ракет, а "залечь в засаду", выжидая, когда ему подвернется случай сбить вражеский самолет наверняка.

Как отмечает Strategy Page, эта операция наглядно показывает, что в современной войне грамотный командир может организовать успешное сопротивление даже при помощи устаревшего оружия. При этом не лишне упомянуть, что уничтожение F-117 — это всего лишь самый известный случай из карьеры Золтана. На самом деле его часть не раз отличалась во время той войны, сорвав множество воздушных налетов и сбив еще один самолет — F-16. Натовцы не смогли уничтожить ни одного радара или пусковой установки, входивших в состав батареи Золтана.

Под командованием сербского полковника находились около 200 военнослужащих. Он знал каждого из них, и в каждом он был уверен на сто процентов. Задолго до начала бомбардировок он регулярно проводил тренировки, добиваясь, чтобы каждый солдат и офицер батареи в совершенстве владел доверенной ему техникой.

Понимая, что при существующем уровне натовской электронной разведки радиопереговоры демаскируют его быстрее, чем заметят вражеские радары, Золтан организовал систему кабельной связи. Приказы иной раз приходилось передавать при помощи посыльных. Однако эти методы сыграли важную роль — натовцы не знали, где расположена батарея, так как "не слышали" ее.

Радары и пусковые установки сербов постоянно меняли места дислокации. Часть персонала постоянно была занята поисками мест, куда будет перевезена военная техника в следующий раз, а также подготовкой к ее переброске. Всего за 78 дней, которые продолжались бомбардировки, батарея преодолела десятки тысяч километров.

На сербов работала разведка. Агенты дежурили возле авиабазы в Италии, и когда с нее взлетали бомбардировщики, они по телефону докладывали об этом в Белград. Сеть наблюдателей существовала и в самой Сербии. Они также сообщали о маршрутах полета натовских самолетов.

Задолго до начала натовских бомбардировок Золтан постарался получить как можно больше информации об F-117. Он изучал все, что можно было найти — публикации в газетах и журналах, слухи о характеристиках этого самолета. Эти сведения помогли ему так расположить радары, чтобы они могли отследить невидимку". Как именно — полковник не стал рассказывать. Известно, что он не держал радары включенными постоянно, а запускал в нужный момент на короткое время, чтобы натовские самолеты ДРЛО не могли засечь и навести на них истребители.

Определение цели и обстрел происходили в самый последний момент, когда самолет пролетал вблизи батареи. Это позволяло Золтану атаковать внезапно, не оставляя противнику шансов на противоракетный маневр. Впрочем, F-117, при всех его "невидимых" достоинствах является достаточно неповоротливым и медленным самолетом. Совершить резкий маневр и уйти от зенитной ракеты, выпущенной с близкого расстояния, он не мог физически. Когда сербы сбили "стэлс", тот находился всего в 13 километрах от пусковой установки.

Наконец, Золтан, по его словам, внес некоторые изменения в конструкцию ракеты, которые позволили ей лучше наводиться на самолет-невидимку. Какие именно — серб не сказал, отметив, что они до сих пор продолжают оставаться государственной тайной.

Примечательный факт. Первая встреча между Дейлом Зелко, пилотом американского "Cтелса" F117A, бомбивший Белград в 1999 году и Золтаном Дани, сербским зенитчиком, сбивший этот самый самолет, 12 лет спустя переросла в мужскую дружбу, о которой рассказывает документальный фильм "Second Meeting".

Сегодня оба на пенсии и ездят семьями друг к другу в гости. Узнать в бывшем враге человека куда лучше, чем бомбить и стрелять в него.

Но это уже другая история.