Еврей, вернувшись из путешествия, привез к Новому году подарок семье — роскошную попугаиху.
Только сняли покрывало с клетки, а она как закричит: "I want to have sex!" И так целый день. Пошел еврей к раввину.
— Ребе, — говорит, — что делать с птицей? Выгнать жалко, а держать в доме неприлично.
— Отдай ее мне на время, — отвечает раввин. — Я тоже недавно был в путешествии и привез двух попугаев.
Так те у меня целыми днями молятся. Думаю, они смогут повлиять на твою попугаиху.
Принесли птицу в дом к раввину. Сняли покрывало с клетки, попугаиха кричит:
— I want to have sex!
Попугаи перестали молиться. Посмотрели на попугаиху. Потом друг на друга. И один из них тихо произнес: — Изя, кажется Бог услышал наши молитвы.
— Изя, кажется Бог услышал наши молитвы.
— Сёма, в какое замечательное время мы живём! Раньше во всём были виноваты евреи, а сейчас — украинцы! За нас даже не вспоминают.
— Ой-вэй, Аркаша, я бы на твоём месте так не радовался. Когда шухер закончится, нас снова назначат виноватыми за весь этот бедлам...
Как-то раз мадам Розенберг оказалась на мели в одном из престижных курортов, на который не допускали евреев. Клерк гостиницы, в которую м. Розенберг зашла, пробежал пальцем по учетной книге и сказал:
— Извините, мест нет.
Мадам Розенберг:
— Но табличка при входе гласит, что у вас есть свободные места.
Клерк немного смутился, но потом коротко и резко ответил:
— Понимаете, мы не размещаем евреев. Поищите отель в другой части города.
— А вы знаете, я приняла Христианство.
— Неужели? Ну тогда ответьте мне на простой вопрос как родился
Иисус?
— Он родился у Святой Марии в маленьком городе Вифлееме.
— Очень хорошо. Ну, еще что расскажите?
— Он родился в конюшне.
— Правильно. А почему он родился в конюшне?
— Потому что в эту ночь один [ч]удак, типа вас, не разрешил еврейской женщине поселиться в гостинице.
Глухая деревня в Смоленской области. На улицу въезжает шикарный мэрс. Из машины вылезает крутой новый русский, на встречу ему старушка:
— Бабушка! , говорит новый русский: ты помнишь, во время войны прятала от немцев маленького еврейского мальчика в телогрейке.
— Конечно помню, сыночек. — Так вот бабка, я за телогрейкой приехал.
— Так вот бабка, я за телогрейкой приехал.
Еврей плачет над могилой.
— Ой вей, почему ты так рано умер?
— О ком это вы так горюете? — спрашивает кладбищенский нищий. — О первом муже своей жены.
— О первом муже своей жены.
Встречаются Абрам с Мойшей. Абрам говорит:
— Мойша, ты можешь одолжить мне 100$? Я тебе через неделю отдам.
— Конечно!
Мойша что-то достает из кармана и сует в руку Абраму. Абрам раскрывает ладонь и восклицает:
— Так это же презерватив! — Вот-вот, ЕГО попробуй надуть!
— Вот-вот, ЕГО попробуй надуть!
Хоронят известного одесского врача. Люди подходят, бросают пригоршню земли. Вдруг всех расталкивает Кацман и устремляется к могиле.
— Изя, ви шо, дикий? Станьте в очередь! — Ой, та я только спросить!
— Ой, та я только спросить!
— В машине едут еврей и цыган. Кто за рулём?
— Милиционер.
— Изя, а правда, что ты отдал бандитам всё золото и деньги.
— Таки да... Они вставили в зад паяльник, на пузо поставили утюг и подключили к току.
— И ты сразу отдал? — А шо, надо было ждать, когда за свет накрутит!?
— А шо, надо было ждать, когда за свет накрутит!?
К месту автокатастрофы подходит еврей и, видя раненых людей, спрашивает:
— Страховщики приходили? — Нет. — Ну тогда подвиньтесь, я с вами полежу.
— Нет.
— Ну тогда подвиньтесь, я с вами полежу.
1980 год. 31 декабря. В московских газетах появляется объявление, что в Елисеевском гастрономе будет в свободной продаже чёрная икра по цене 67 копеек за килограмм. Там тут же выстраивается очередь длиной до самого Кремля. Очень холодно. Люди мерзнут, но стоят — иногда устраивают переклички. В 10 часов выходит директор магазина
— Товарищи! Евреям икра отпускаться не будет!
Толпа одобрительно гудит, а евреи уходят, проклиная антисемитов.
2 часа дня — к замерзшей толпе снова выходит директор и говорит:
— Икра будет отпускаться только лицам с московской пропиской!
Часть людей уходит, а вслед им несётся
— "Понаехали тут! "
6 часов вечера — к совершенно окоченевшей от холода и поредевшей толпе снова выходит директор и говорит:
— Икра будет отпускаться только ветеранам Отечественной войны!
Остается несколько десятков человек.
В 9 вечера выходит директор и объявляет:
— Икра будет отпускаться только ветеранам Отечественной войны 1812 года!
Народ разбредается по домам, но перед магазином остается один практически окоченевший старичок. Директор заводит его к себе в кабинет, наливает ему рюмку водки и говорит:
— Дед, ты — коммунист?
— Да! — Отвечает окоченевший старикашка.
— Тогда ты должен понять. Дело в том, что никакой икры на самом деле нет, но мы должны были показать всему миру, что у нас в свободной продаже есть дешёвая икра! Понимаешь?
— Я всё понимаю, — говорит старичок, — Я только не понимаю, почему евреев первых отпустили...
Я только не понимаю, почему евреев первых отпустили...
— Изя, скажи, а то я шо-то запутался, Охлобыстин ещё священник или уже нет?
— Точно не скажу, но тачка у него крутая, артисты столько не зарабатывают.
Переполненный автобус в КИЕВЕ. Стоит ОЧЕНЬ колоритный х@хол: с оселедцем, в жовто-блакитних шароварах.
На сиденье сидит ну очень-очень [мав]р и читает газету "Жовтневий прапор"
(сами понимаете на украiiнскiй мовi).
х@хол его спрашивает: ты хто?
[мав]р: украинець.
х@хол, после долгого раздумья: А я тоди кто ж? [мав]р: а бис тебе знае, може москаль, а може еврей!
[мав]р: а бис тебе знае, може москаль, а може еврей!
Два еврея сильно поругались. Через пару дней
Изя проходит мимо дома Мойши, и, увидев его в окне, восклицает:
— Ой, вей! Ви только посмотрите — он высунул свою мерзкую рожу в окно! Лучше бы жопу высунул — и то красивее было бы!
— Я таки высовывал, но все сразу начали спрашивать: "А шо у вас делает Изя, вы же, вроде, поругались?! "
Одесский привоз.
– Мойша, а шо ви в 40 лет еще таки живете с мамой?
– Ой, вон принц Чарльз тоже живет с мамой и нисколько об этом не жалеет!