Свежие истории от 20 июля 2017

красота, меня поражала одно обстоятельство: где бы эта девушка не появлялась, она всегда была со своей крошечной дочкой на руках. Маленькая девочка с синюшными губами и землистым личиком. Врожденный порок сердца. В свои 2 года девочка не ходила, трудно дышала полуоткрытым ротиком.

Мария хмурилась, сдерживая слезы: девочке давали не больше года жизни.

Жизнь покатилась своим чередом, мужа пригласили на работу в приморский город и я надолго потеряла из виду Марию. Слышала только, что из Америки приехала ее старшая сестра Рита и забрала Марию с дочкой с собой. Говорили, что пробивная Рита, якобы, удочерила племянницу и добилась для девочки в США дорогостоящей операции на сердце.

И вот месяц назад, спустя 25 лет я получила письмо от Марии. Она сообщала, что ее дочка Элиза едет в гости к больной бабушке и просила девушку встретить.

Каюсь, я ожидала увидеть худенькое слабенькое существо, а из дверей аэропорта, широко шагая, вынеслась рослая девица, стриженая и в шортах военного образца.

Со всей решительностью Элиза отмела все мои робкие попытки показать ей пляж и парки развлечений: "Я приехала к больной бабушке, а не отдыхать. Покажите мне, где автобус в поселок. "

До автобуса дело все-таки не дошло, мы поехали на моей машине.

Бабушка, худенькая, заплакала, встречая внучку. Была бабушка в каких-то опорках и отрепьях, очки перемотаны скотчем. Элиза нахмурилась.

Бабушка повела нас в дом. Оказалось, что своей комнаты у нее нет, старушка ютилась в кухне на топчане. Элиза нахмурилась еще больше.

Поднялись на второй этаж. Три просторных роскошных спальни, одна комнате оборудована под спортзал: маты и тренажеры. Брови Элизы встали буквой "V".

Вечером все дядья и тетки собрались во дворе. Сначала, как полагается, выставили угощенье, пили за здоровье бабушки и внучки. А позже начался главный разговор.

Как выяснилось, после смерти мужа бабушка осталась без кормильца, поскольку с пятью детьми никогда не работала официально. Небольшой бизнес мужа тут же прогорел и теперь дети, переругиваясь, по очереди ее кормили. Но. Бабушке потребовалась дорогостоящая операция на почках. И тут-то все и началось. Крик стоял на всю улицу. Немолодые, солидные, хорошо обеспеченные люди махали руками и доказывали, что именно сейчас они никак не могут выкроить эти немалые деньги.

И только Элиза молчала. Я видела, ее прищуренный взгляд и пальцы, все крепче сжимавшие сигарету.

Накричавшись, родственники разошлись, так ничего и не решив. А мы с Элизой вернулись в город.

Неутро мы отправились в банк, где был открыт счет на имя бабушки. Роясь в сумке, девушка досадливо бормотала, что только что закончила университет, платит кредит и много посылать не сможет.

Дома она меня удивила. Посыльный из интернет-магазина вручил ей нехилый такой электрошокер. В ответ на мой изумленный взгляд Элиза только усмехнулась: "Так надо".

Назад в поселок Элиза поехала одна: "Спасибо, я теперь дорогу знаю. "

А через неделю примчалась одна из теток с вытаращенными глазами.

Как выяснилось, Элиза решила вопрос с лечением бабушки радикально. В свое время дед и бабка построили большой двухэтажный дом на 400 кв. метров. В этом дома бабушка и жила вместе с младшим сыном и его семьей.

Элиза, с согласия бабушки, выставила дом в интернет на торги и за 2 дня его продала. Часть суммы пошла на бабушкину операцию, часть в банк под проценты, а на остальные деньги купила маленький уютный домик.

На вопрос ошарашенного сына: "А где мне теперь жить? " — девушка ответила лаконично: "Заработай".

Тетка трясла головой и ахала: "А теперь этот сын в больнице! "

Вот только тогда я и поняла, зачем Элиза купила электрошокер.

больницы Скорой помощи, что находилась аккурат за Академическим театром, в квартале от центральной станции Скорой.

Прихожу на дежурство, аха, так, по графику я в гнойной, переодеваюсь в зелёнку и бреду туда.

Открываю дверь и тут же слышу, Вовка кричит:

"Мишка, атас! Ложись! "

Пригибаюсь — и очень вовремя, надо мной пролетает шибер, со звоном врубается в стенку, фаянсовое покрытие его превращается в осколочки и вместе с отбитой штукатуркой создаёт серьёзную угрозу моей морде лица и главное — глазам.

Пронесло, однако, только запорошило очки, протёр их и осторожно выглядываю из-за угла, понять ситуацию.

Ситуация хреновая, сильный психоз у молодого мужика, любителя выпить и закусить жирным, попал к нам с панкреатитом, полежал пару дней и взбесился, стоит голый, потрясая металлическим штативом для внутривенных вливаний, орёт нечленораздельное и кидает чем не попадя в персонал, они прячутся от этого артобстрела как могут.

Амуниции у него — до хрена, он уже метнул пару шиберов, на счастье чистых и пару уток, к несчастью стеклянных и с содержимым.

Ко всему этому он добрался до большого стерилизатора, полного стеклянных шприцов — что позволило ему держать весь персонал на осадном положении, ни дневная смена уйти не может, ни ночная заступить, в воздухе шрапнель из стекла и металла.

Так, вся надежда на меня, я один не отрезан от главного входа.

Наблюдаю ещё пару минут и выявляется интересный факт — он атакует только медиков, соседа слева и справа он не трогает, они лежат ни живы ни мёртвы от страха, спрятавшись под одеялами.

Возник план, быстро в раздевалку, переодеваюсь в гражданское и бегом назад.

"Эй, мужик, можно мне зайти, я посетитель, мне твоего соседа навестить надо, на пять минут, мне на смену надо заступать, некогда ждать! "

Даёт добро на посещение, я медленно и осторожно бреду по хрустящим осколкам шприцов к соседней койке, он наблюдает, подозрительно.

Я поворачиваюсь к нему спиной, начинаю беседу с его соседом, берсерк быстро теряет интерес к штатскому штафирке.

Зря.

Только он отворачивается от меня зарядиться шприцами — я обхватываю его руками и валю на его кровать, я был тогда худощавый но крепкий.

Набегают коллеги, фиксируют руки и ноги, пихают ему успокаивающие, благо внутривенный катетер торчит из его шеи.

Осада снята, все на уборку территории, привели всё в божеский вид, пациент мирно похрапывает, как и не было ничего, одно пятно мочи на стене напоминает о боевых действиях.

Отпускаю дневных домой и начинается обычная рутина ночного дежурства с мегадозами антибиотиков и назначениями.

Мужик просыпается, чистый агнец, кроткий и вежливый, спрашивает у соседей, чего это он привязан, они ему наперегонки ужасы рассказывают, он смеётся:

"Кончайте гнать, мужики! "

Не верит, амнезия полная.

Отвязываю его перед уходом, нормальный мужик вроде..

Но на всякий случай отодвигаю от него стояк для внутривенных вливаний, убираю стерилизатор подальше — бережёного Бог бережёт, вчера он хорошо всех напугал...

Все мы стали врачами, многое пережили и увидели, были и победы и поражения — но никто из нас не позабыл осаду отделения, вспоминаем за рюмочкой, греясь на солнышке...

Не болейте!

много, не меньше пачки в день и только Camel.

Как-то раз, летом, сижу я на скамейке в Первомайской роще и подкатывает ко мне типаж, сейчас таких мачо называют. Глаза кобелиные, рубашка в ковбойскую клетку до пол-груди расстёгнута, джинсы — натуральный Levi"s (я-то разбираюсь в них!), туфли не из дешёвых, голос — как у Кирилла Лаврова, волосы вьющиеся, собранные в короткий хвост... У меня за долю секунды пробежала перед глазами вся моя жизнь на двадцать-тридцать лет вперёд: романтИк, свадьба, медовый месяц, кооперативная квартира на Юбилейном, дети, внуки и счастливая старость на даче в Геленджике. Потом, оценив себя и его более критично, решила, что на двадцать лет загадывать не стоит, но ближайшие выходные могут быть самыми запоминающимися на всю жизнь, т. к. я рассталась со своим, родители уехали к бабушке в станицу и квартира пустует.

Разговор завязался, обменялись именами, обсудили привычки и хобби, кавалер начал осторожно выяснять мои гастрономические пристрастия и предпочтения в алкоголе, всё шло к поездке вечером в один элитный (по тем временам) ресторан, как тут чёрт дернул меня достать пачку сигарет.

— Ты куришь? — спросил он похолодевшим голосом, не скрывая разочарования.

— Это последняя сигарета и я бросаю, — ответила я.

— Все вы так говорите и бросаете по пять раз в день! — улыбка сползла с его лица.

Он встал и пошёл прочь.

— Целовать курящую, как облизывать пепельницу, — бросил он через плечо и его клетчатая рубашка скрылась за кустами.

А я так и осталась сидеть ошарашенная с незажённой сигаретой. Никогда в жизни мне не хотелось курить так, как тогда! Не знаю, сколько я сидела, тупо глядя на кусты, но я встала, скомкала проклятую пачку и выбросила её в урну, которую ещё пришлось поискать. Боже, как я тогда его ненавидела! Быть так оскорблённой и вышвырнутой на обочину на пороге своего счастья!

Но теперь я ему благодарна. Уже долгие годы краем глаза выхватываю в толпе знакомые черты лица, подхожу, чтобы поблагодарить, но в очередной раз вижу, что обозналась.

Особенно "такого не припомнят даже старожилы". Они вечно ничего не припомнят. Склероз. Я, допустим, тоже не припомню. Но живо вспоминается строчка из энциклопедии 1930х. Типа, последние заморозки в Московской области бывают в июле, а первые начинаются в августе.

Или вот сценки из Мастера и Маргариты. Чтобы прикрыть своих внезапно обнажившихся спутниц, кавалеры срывают свои летние пальто (!) А Иван Бездомный шествует в подштанниках. В подштанниках, Карл! В невероятно жарком мае месяце! Я за всю зиму их не надел ни разу.

Еще было великое извержение вулкана Уайнапутина, вызвавшее Малый ледниковый период на всей планете. Как вам такая погодка по Московской области, 1601: "Не прекращавшиеся всё лето дожди почти уничтожили урожай, а ранние заморозки добили начатое дождями дело". И еще пару лет потом в том же духе.

Помня это, я понимаю, что лето у нас выдалось, в общем-то, очень неплохое. Если все-таки ежусь в своей куртке, начинаю представлять, какая невыносимая жара сейчас во Вьетнаме, Таиланде, Индии, Флориде, Калифорнии. Потные, обезумевшие лица. От жары спастись труднее, чем от холода. А мне че — накинул легкую зимнюю курточку хоть в июле и пошел.