Свежие истории от 16 августа 2025

Гуляем мы как-то с Диком и Барсом по лесочку. Птички поют, сосны шумят, собаки чувствуют себя королями тропы. И тут — бах! — на тропу выходит камышевый кот. Не рысь, но явно из той же банды: морда серьёзная, взгляд с лёгким презрением, походка — как у владельца леса, который забыл взять с собой красную ковровую дорожку.

Дик с Барсом переглянулись: "О, босс леса, ща мы ему устроим бульдожью репризу! "

План был простой: Дик заходит сзади, Барс — спереди, а я наблюдаю с выражением "ну-ну".

Но кот, видимо, был не просто кот, а кот-каратист. Он бил Дика задними лапами так, будто играл на барабанах, и одновременно умудрялся лупить Барса по морде передними, не забывая вставлять точечные укусы — бонусом. Собаки выглядели как два новичка на боксерском ринге против чемпиона по кунг-фу.

Через минуту у обоих морды в крови (к счастью, больше от царапин, чем от драматизма ситуации), я уже в панике: "Всё, ребята, бой окончен, разбегаемся! "

Кот же, как настоящий мастер, просто развернулся и ушёл. Медленно. С достоинством. Как будто у него через пять минут деловая встреча по отъёму территории у соседних барсуков.

Дик и Барс продолжали тявкать, но это было уже не "гррр, мы опасные", а "видели, да? мы почти его сделали!". Почти.

С тех пор, когда мы идём в лес, собаки при виде любого кота делают вид, что их срочно заинтересовал мох на дереве.

Дети все слышат, но понимают по своему.

Мой тесть — капитан дальнего плаванья. Теперь — в отставке. Гражданский.

Мой сын, когда ему было четыре-пять на вопрос: "Ты знаешь, кем работает дедушка Степа? ", уверенно отвечал: "Пиратом!"

Других капитанов ведь не бывает.

И вот хотел бы обратиться к малолетним долбоёбам на спортинвентаре, которые любят гонять по ночному городу. Как мотоциклист к... ну, допустим, тоже мотоциклистам.

Чо у вас, блядь, за тренд такой — гонять с выключенным светом?

Ладно, что у половины из вас шлемов нет. Вас не жалко.

Ладно, что вы пердите на весь район, срезав

Когда мне было 10-13 лет, каждый год родители отвозили меня на лето к деду с бабушкой. И каждый раз, когда я приезжал, у деда в гараже была куча разного рода бутылок из-под алкогольных напитков, которые мы с дедом успешно относили в пункт приема стеклотары. Не знаю, почему, но этот процесс доставлял мне много позитивных эмоций. С вырученных средств я покупал себе всяких ништяков, а дед себе — пару бутылок пива и говорил: "Вот видишь, внучек, как дед тебя любит, ты еще не уехал, а я уже начал готовиться к твоему следующему приезду".

Произошло это с моим отцом, в годы его еще юнности.

Стоит он на остановке, расположенной около кинотеатра. Одет стильно так

(по тем временам)- в бежевом плаще и черной широкополой шляпе. Ну стоит себе, тролейбуса ждеть, курит, а недолеко от него дворничиха подметает.

И вот он постепенно начинает замечать, что народ начинает смотреть, то ему за спину, т на него, то на уборщицу и кто улыбается, а кто и похахатывает уже. Он:??? — шо-ж такое? Вроде все нормально, ну и он стал смотреть, что ж там за спиной у него. За спиной все ОК — афиша киношная, вроде ничего. И тут он читает название фильма на данной афише и понимая весь комизм ситуевины, начинает ржать сам.

Афиша: Художественный фильм "ОНА С МЕТЛОЙ И ОН В ЧЁРНОЙ ШЛЯПЕ".

Да, вот такое вот кино!!!

Начало девяностых годов прошлого века. Наш пароход входит в шлюз на реке Волга. На причальной стенке, около швартового кнехта, стоит бабушка "божий одуванчик". Сама "метр с кепкой". На ней ватник, который вместо пояса перевязан бечевкой, на голове у неё серый пуховый платок, а и из-под длинной черной суконной юбки торчат обутые в галоши валенки. И всё это в июльскую жару! Мне, в одной тельняшке и спас-жилете, и то жарко. Пот так и льёт из-под каски. А она вырядилась будто в крещенские морозы.

Бабка внимательно смотрит на то, как наш пароход медленно протягивается буксирами через шлюзовые ворота. Интересно ей, видите ли. Вон, глазки от любопытства так и блестят.

Я стою на носу судна, готовлюсь закинуть швартов на причальную тумбу шлюза и кричу этому "божьему одуванчику": "Бабка! Отойди от кнехта, а то сейчас швартовым концом зашибу! "

"Божий одуванчик" достает из-за пояса потрепанные брезентовые рукавицы, надевает их и говорит мне низким прокуренным голосом с характерным волжским оканьем: "Чалочку пОдай, да, ко-озёл ебучий!"

Бабка та оказалась шлюзовым матросом.

Я хочу рассказать, почему я не верю в то, что в этом мире все потеряно. У моей дочери — редкая генетическая мутация, из-за которой она немного отличается от остальных. Она не отстает в развитии, но у нее специфические черты лица, болезненная кожа, маленький рост и не до конца развитые кисти рук... Она учится с обычными детьми, потому что несколько лет училась дома, но она подросла и попросилась в обычную школу. Она сказала, что прекрасно понимает, что в глазах незнакомых людей она выглядит ужасно, но незнакомые люди к ней не имеют никакого отношения, а значит, их мнение ее не сильно волнует. Сначала ей, конечно, было сложно, но из-за своего острого языка, яркой фантазии и глубокого воображения, она быстро подружилась со многими детьми и учителями. Я думаю, что, будь я на ее месте, я бы не смогла так, я бы закрылась в себе, а она — нет. У нее есть друзья, и я вижу, что это — не жалость, а действительно дружба. Вроде бы, это родители должны учить детей, но у нас вышло наоборот. Моя дочь научила меня верить в себя, любить жизнь и наслаждаться каждым новым днем.

На площадке нашего этажа через дверь снимала квартиру молодая женщина с яркими чертами лица. Я лет 15 с ней здоровалась. А однажды из лифта вышли две АБСОЛЮТНО ИДЕНТИЧНЫЕ дамы. Оказалось, все эти годы в той квартире жили близнецы

Мой муж уволился с работы. Работать за 70-80к он не захотел. Обещал, что обязательно найдёт новую, интересную и хорошо оплачиваемую работу, ведь для Москвы это — не проблема. Я его поддержала. Подумала, что на мою зарплату в 30к + кое-какие накопления в течение нескольких месяцев мы справимся.

Прошёл год. Муж всё ещё не работал. Сидел

16.08.25 нам сложно представить тот колоссальный размах, который приобрела торговля страусиными перьями в конце XIX — начале ХХ века. Страусиные перья были символом роскоши и статуса. Килограмм лучших белых перьев стоил дороже золота. Когда в 1912 году затонул Титаник, среди наиболее оплакиваемых утерянных грузов была "партия страусиных