За услуги связи компании исправно оплачиваю счет ежемесячно почти 600 руб. На днях звонят оттуда: "За вами долг 16 рублей"! Пригрозили отключить. Р. С. Название компании не оглашаю, думаю себя узнают.
* * *
Ivаshkа: Написала новость про саратовского палеонтолога, который открыл новый вид ящера. Редактору не понравился фигурировавший в тексте термин "метровое рыло", вполне себе научный и вообще скопированный с серьезного палеосайта. Коллеги радостно и готовно накидали ему вариантов: — трехметровый хрюльник; — пятиаршинный фрагмент мордала; — двухсаженный кусок пятачеллы.
Весна, вспомнилось, как в 1987 году я, холостая, пришла по распределению на авиационный завод инженером-конструктором по САПр. Наступил май, меня отправили в командировку — ремонтировать к лету заводской пионерский лагерь, оттуда я привезла около 10 отгулов (командировочные 2, 60 + зарплата, за еду только по рублю вычитали). Июнь — прополка сахарной свеклы в подшефном колзе за 100 км от дома, ну это тяжелая работа, мне не нравилось, хотя отправляли одних женщин, от дорог далеко, можно было позагорать топлесс, опять же отгулы. Июль — сенокос, жара, там работали с местными, купальники не снимали, но купальники были микроскопические, и все лямки подоткнуты, чтоб следов не оставалось, опять отгулы за выходные. Август — уборочная, работа тяжелая, пыльная, мужские рубашки с длинным рукавом, треники, платки, одни глаза торчали, да и погода начинала портиться, но на уборочной хорошо платили (помимо зарплаты на основном месте работы + все лето бесплатная еда) и отгулы. Сентябрь, начало октября дожди, холодно — картошка, а вот фиг вам, я свою норму колхозную выполнила, я в свой законный отпуск, без всяких соляриев покрытая ровным загаром, еду по профсоюзной путевке за 30% на юга, и у меня еще примерно месяц отгулов, чтобы еще зимой куда-нибудь съездить. Да и зимой нас не забывали, регулярно на всякие подшефные стройки посылали, а там рабочий день короче, опять же лафа. А самолеты как-то без нас обходились )))
РАЗОРВАННАЯ ЦЕПЬ "Или не берись, или доводи до конца" (Овидий) Так же, как и в далеком детстве, мама написала мне печатными буквами подробный список — сколько, чего и по какой цене покупать. Даже предупредить не забыла: — Не потеряйся там, базар очень большой, свернешь не туда и заблудишься. За кошельком хорошенько смотри. — Мама, мне сорок семь лет. — Это в Москве тебе сорок семь, а в Стамбуле ты пятилетний. — Ого, какой список. Мама, ты ж мне и сумку побольше дай и чтобы крепкая была. — Не нужна тебе сумка, нечего надрываться. Там на базаре полно носильщиков. За пять лир что угодно до дома донесут, тем более и нести не далеко. Очень удобно. — О, шикарный сервис. — А ты как думал? Это же Европа, ну в смысле Азия, ну в смысле, ты понял… Я понял и отправился на базар. Накупил всего-всего: от клубники до гранат, исчерпал мамин список и стал присматриваться к носильщикам. Их и вправду было немало, у каждого за спиной большая плетеная корзина, и каждый, напрягая жилы, громко пел свою отчаянную рекламную песню. И тут, среди них я заметил тщедушного старичка. Такой он был старый кривоногий и худой, что казалось будто бы огромная корзина — его хозяйка, а не наоборот. Вот я и решил дать деду подзаработать. Он обрадовался, засуетился, аккуратно нагрузил мои пакеты в корзину, причем — картошку и яблоки вниз, черешню наверх, все как положено, а как понял, что я ни бельмеса по-турецки, показал на пальцах пять лир, и как-то с трудом, совсем не лихо, погрузил корзину себе на горб. Я указал на ближайшую мечеть как ориентир моего дома, а тут, откуда не возьмись к деду подбежал маленький мальчик лет семи, с клюкой в руках. Похоже, что мальчик был деду даже не внуком, скорее правнуком. Пошли. Я впереди, а дед чуть позади. Мой груз скрючил носильщика почти до самой земли. Так он и шел — одной рукой опираясь на плечо мальчика, а другой на свою клюку. Мне почему-то стало очень стыдно, иду налегке как плантатор, а они… и зачем я пять кило картошки взял? Без нее было бы килограммов восемь, от силы десять и деда бы не так согнуло. Метров через сто, дед что-то крякнул внуку и опустил корзину на землю. Не успел я удивиться, как груз уже оказался на плечиках этого семилетнего олененка на тоненьких ножках. У мальчика получалось еще хуже чем у дедушки. И как такое случилось, что между дедом и мальчиком не хватало целых два звена, два поколения здоровых и крепких мужиков? Куда они исчезли? Не было никаких сомнений, что у этого деда на всем белом свете есть только этот мальчик, а у мальчика — этот совсем дряхлый дед. Вот только один уже давно не может, а другой еще не в состоянии таскать огромную корзину. Выглядели они и вправду как разорванная цепь. Я решил прекратить это издевательство над людьми, протянул деньги и сказал: — Окей, финиш, тыщикулер. Дед помог мальчику сесть на землю и удивленно начал тыкать пальцем в сторону мечети, мол, какой "окей"? Мы ведь еще полдороги не дошли. Я махнул рукой и опять сказал — "окей", протягивая деньги. Дед грустно пожал плечами, аккуратно вынул из корзины пакеты, надменно отодвинул от себя мою руку с деньгами, надел корзину, обнял мальчишку и поплелся обратно в сторону базара. И тут я понял, что ужасно оскорбил их своей жалостью, ведь они не нищие, а честные работяги с огромным чувством собственного достоинства. И не важно, что дед, может быть, еще Ататюрка помнит и уже давно не в состоянии таскать тяжелые корзины. Принципы дороже денег. Я быстро догнал горе-носильщиков, опять сказал "окей" и показал на свои пакеты и на мечеть. Так они уставшие и мокрые и тащились до самого моего дома, то и дело подменяя под корзиной и поддерживая друг друга. Еще и мне улыбаться успевали, не переживай, мол, все под контролем, мы уж как-нибудь дойдем. Заплатил я им вдвое больше. Дед хотел было отказаться, но потом все же согласился, ведь чаевые — это прихоть клиента. Они еще долго потом сидели на ступенях нашего подъезда. Отдыхали. Я даже холодной воды им вынес...
В нормальной организации рабочий день начинается заметно раньше, чем любой из работников может потребоваться. Скажем если магазин открывается в 8, то в 7: 30 туда приходит персонал. Поэтому опоздания в рамках 15 минут вообще никак не влияют. Регулярных опоздунов штрафуют, чтобы не входило в систему, остальное никого не волнует. В нормальной организации присутствует избыточность кадров, учитывающие отпуска, праздники и больничные (в среднем 10 недель из 52 человек не работает, т. е. щтат надо увеличить на 25%, вот сейчас у нас есть отдел из 4 посменных работников и их начальника, так вот начальник отдела выходит вместе с подчиненным на месяц-другой в году, все остальное время кого-то замещает на посту). Избыточность кадров также определяет взаимозаменяемость. Если кто-то вышел поесть, покурить или в туалет — это не влияет на производство. Но если кто-то постоянно вышел — в коллективе его любить не будут. Конечно везде есть странные личности, которые вообще не работают. Но вот они-то как раз и ходят на работу за 30 минут до начала, чтобы никто лишний раз заметил. И отпрашиваются лично у генерального, если им надо. И курить не ходят.
Будильник стоит на 6 утра. В квартире нигде нет часов. Лег спать часов в одиннадцать вечера. Проснулся как мне казалось от будильника. Встал и в обычном ритме пошел поставил чайник, умылся, побрился, принял душ. Собирался сеть завтракать. Но решил посмотреть на телефоне время — 00: 28! ! С минуту сидел осознавал как это может быть. Когда наконец до меня дошло — пошел на кухню выключил свет и пошел дальше спать с мыслями: "Ну хоть бриться не надо будет утром"...
Drаzd: Блин, коллега просто убил. Drаzd: Зашел к нам завхоз пересчитать рабочие места, а нас в нашем кабинете работает 14 человек. Drаzd: Когда он устал считать, спросил: "Сколько здесь человек работает? " Drаzd: Быстрее всех ответил тот самый коллега: "Ну в среднем один человек"
— Андрюх, я не приеду сегодня — что так? — брату машину дала — а с его машиной что? — да блин... мама нас озадачила — надо березу свалить у дома, мол, там корни, ничего не растет, блаблабла. мы вокруг нее походили-походили и решили — валить надо только вдоль дороги, иначе или провода порвет или на дом рухнет. подпилили ее наполовину со стороны куда падать надо, и тут этому гениусу пришла в голову идея — надо привязать к березе веревку повыше, а второй конец к фаркопу и натянуть слегка, чтобы придать нужное направление падения. сказано — сделано! брателло гордо садится за руль своего двухтонного крокодила, я с бензопилой продолжаю подпиливать березу. Кричу — натяни слегка! Ну он и натянул — и тут раздался громкий ХРУСЬ! — все бы ничего, только веревка оказалась короче березы. эвакуаторщиков пополам складывало, когда они остатки машины грузили...
— : Я сейчас заюзал голосовой брутфорсер! =) — : Звонил в банк по поводу карты, там надо назвать кодовое слово. А я не помню, какое указывал. . ну и начал перечислять фамилии, даты, даже матерные слова. Раз на 15й подошло, оказалось день рождения кота. )) — : Фигасе хакер
История приключилась с моей подругой. Имена и пароли изменены, дабы не запятнать честь. Было у нас в стране довольно крупное производственное предприятие, которое под чутким руководством грамотных управленцев отдало Богу душу и было выкуплено немецкой компанией. Те присобачили к старому названию магические буковки GmbH, оставили старое руководство у руля и стали ждать прибыли. С еще донемецких ремен работала на предприятиии в должности переводчицы-многостаночницы моя хорошая подруга, допустим, Лена. Языков Лена знала как минимум 4 кроме родного, но вот до немецкого не дошла — институт закончился раньше. Проблем ей это особо не доставляло — немцы в основном по-английски лучше, чем некоторые носители языка по-русски говорят. Но однажды случилось Лене сопровождать великого кормчего их предприятия на выставку в Лондоне. Приехали, расположились, стенд развернули. Лена на тот момент уже намастырилась, про производство едва ли не больше самого чучхе рассказать могла (сказались два года ползания по лесам за шведом, руководившим модернизацией цехов). И вот стоит Лена, вся такая белая и воздушная, и шпарит посетителям на чистом английком про ихние втулки-вытулки, а директор рядом сидит и вроде как он при ней, а не она при нем. Злится. И вот подходят к их стенду два немца, введенные в заблуждение заветными буковками в названии — земляков почуяли — и начинают спрашивать Лену на своем. Та им пытается объяснить, что, мол, ребята, нихт фершеен, а на них как затмение нашло. Тут с насеста срывается директор, почуяв возможность проявить себя, решительным жестом отстраняет Лену — мол, уйди женщина, сейчас я все порешаю. И, сощурив глаз, сурово говорит "Bittе, nicht schiеssеn"*. Немцы в шоке, Лена по цепоной реакции в нем же, директор светится — разрулил! А что вы думали — партизанский край, генетическая память. *Пожалуйста, не стреляйте.
Сегодня работал в тюрьме. Нужно было перевезти на один километр два домкрата для кабельной катушки. Две "гравицапы" по 120-150 килограммов нужно было загрузить в машину. Три человека попытались их поднять. Покряхтели-покряхтели и не подняли. Я говорю: — Очень надо! Там, среди них, один старший говорит: — Парни, давайте представим, что мы это воруем. Взяли и подняли! Вот что значит психологический настрой и правильная мотивация!
Один товарищ, побывав в Соединенных Штатах, привез оттуда эту легенду, которая все же похожа на правду, и вполне может ей оказаться. Заглянув в один из русских ресторанов в Нью-Йорке, посидев там немного времени, он обратил внимание на двух старичков за соседним столиком. Старички были уже явно не в том возрасте, когда можно было более-менее прилично заработать, и стоявшие перед ними блюда обращали на себя внимание своей скудностью и дешевизной. Почувствовав к ним жалость, парень подозвал официанта и предложил заказать и самому оплатить для тех приличный обед. Официант же ответил, что это было ни к чему; что старички заходят сюда довольно часто, и на протяжении многих лет ресторан предоставляет им любое питание бесплатно. В тот день старички заглянули туда, чтобы просто поболтать, поэтому и заказ у них был соответствующим. Много десятилетий назад в Нью-Йорк стихийно прибыла большая группа еврейских беженцев из Советского Союза. Толстовский фонд, если кто слышал. Мэр Нью-Йорка не стал слишком сильно заморачиваться с огромной группой людей, не разговаривавших по-английски и не имеющих работы, поэтому он просто распорядился поселить их всех в пустующие квартиры одного из городских районов. Район тот назывался Брайтон Бич, и считался одним из самых неблагополучных мест не только в Нью-Йорке, но и во всей Америке. Полчища вооруженных негров, наркомания, уличные и квартирные грабежи управляли жизнью его обитателей, а полиция в тех местах появляться попросту боялась. Отсюда и множество пустующих квартир. Ну, пожили те беженцы в таких условиях, пожили, и решили, что что-то надо делать. У некоторых из них были знакомые и друзья в Одессе. Но не просто в Одессе, а в Одессе-маме. Это о них был снят фильм "Приступить к ликвидации" или там, "Место встречи изменить нельзя". В общем, решено было позвать тех друзей на выручку, и друзья не подвели — прибыли чуть ли не всем составом. Для них, для друзей, та поездка была чем-то вроде экзотической охоты в сафари. Какие-то черные обезьяны мешали жить их белым друзьям... Короче, за короткое время негры с Брайтон Бич исчезли; преступность прекратилась, жизнь наладилась, а некоторые из понаехавших так и остались там жить. Полиция тогда еще очень удивилась — а куда это все подевались? — Так вот, закончил свой рассказ официант, — эти старички — одни из последних наших спасителей, кто дожил до наших дней. И наш ресторан никогда ни в чем им не отказывает. ГКЧП
Лет семь назад летели с товарищем на научную конференцию в США. Он (до пятнадцати лет жил в Вашингтоне) взял в самолете в руки пачку орешков и, смеясь со словами: "Узнаю Америку", перевел мне из инструкции на ней: "Чтобы съесть орешки, откройте упаковку! "
Работаю в салоне красоты. Сегодня наткнулись на некую банку, принесенную кем-то и оставленную на кухне в холодильнике... Открыли, понюхали, попробовали — очень даже ничего, вкус меда с карамелью... Конечно же, сожрали ее всем коллективом, кто с чаем, кто с булкой. Встрепенулись от вопля подошедшего косметолога, ибо сожран был медовый воск для эпиляции! . .
Докризисный 2007 год. Мы с женой гуляем по набережной Флоренции, изображая богатеньких новых русских, хотя я как был полунищим доцентом, так по сей день и остался. Стоит негр, торгует солнцезащитными очками. Подходим. Дальше все по-английски: Жена: "Сколько стоит? " Негр: "50 евро". Жена: "Спасибо". Поворачиваемся, отходим. Жена мне, по-русски: "Было бы 5 евро, я бы взяла". Негр, догоняя, по-английски: "Берите за 5 евро! "
