Женские истории

Участок размером с Бельгию, степь, тайга, озера, реки, несколько деревень в 5 000 душ и ты один, до районного отдела полсотни километров. Было весело, но эта история грустная. Как-то в марте поутру постучался ко мне в кабинет мужичок и поведал, что соседка его бабка Шулепиха второй день не показывается, на стук в дверь не отзывается и печь у нее не топится. Последний аргумент был более чем серьезен и мы не мешкая отправились к дому старушки. Старенькая дверь, запертая изнутри подалась под нашим нажимом и в выстывшей квартире на кухне мы увидели Шулепину Анну Никаноровну 1926 года рождения висящую под потолочной балкой в петле из бельевой веревки. Полагающийся осмотр места происшествия показал полное отсутствие признаков насильственной смерти и несмотря на то, что не было обычной в таких случаях предсмертной записки все указывало на самоубийство. А на причину самоубийства указывало то, что в доме из съедобного было только полстакана соли. Ни крошки хлеба, ни единой картофелины. Казалось бы, как такое возможно в деревне? Возможно. В тот год весь август и сентябрь шли затяжные дожди и огород старушки размером в сотку превратился в сплошную лужу, сгнило все что и вырасти не успело. Анна Никаноровна среди соседей слыла опрятной и беззлобной, никогда ни о чем не жалилась, жила одна, единственный сын много лет уж как сгинул где-то без вести и на похоронах не объявился. А свою небольшую пенсию которой худо-бедно хватило бы на какую-то еду на момент события она не получала 9-й месяц по причине отсутствия средств в пенсионном фонде. Обычная по тем временам история. Все соседи сокрушались: "Да как же так! Да разве же мы б не помогли если б знали! "Конечно помогли бы. Да вот не знали.

А далее мне положено на основании собранного материала вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по причине отсутствия состава преступления и направить материал в архив. Только что-то в тот раз взыграло внутри и вместо этого я вынес постановление о возбуждении уголовного дела в отношении председателя районного пенсионного фонда по статье доведение до самоубийства. А поскольку статья по подследственности относилась к прокуратуре я туда материал и направил. А подписал мне его один из заместителей начальника райотдела, который по разгильдяйству своему никогда не читал документы которые подписывал.

Гром грянул через несколько дней. Прокурор района позвонил начальнику райотдела, тот вызвал меня и я узнал о себе много интересного. Уволиться не предложили. Просто начальник понимал, что я не хотел обвинить лично председателя районного пенсионного фонда, понимал, что я что-то пытался сделать, как мог. Когда эмоции улеглись, он уже спокойно сказал: "Ты думаешь я не вижу? Ты еще не знаешь всего. Вся страна в... Иди работай. "

Как бы не хотелось вернутся в такое время. Посмотрите вокруг. Нет ли рядом такой Анны Никаноровны которая не признается, что ей хлеба не на что купить.

сбежались зрители с соседних комнат общаги. Подоспел патруль.

Наутро начальством было решено не калечить карьеры военных моряков и ограничиться открытым судом офицерской чести.

И вот в доме офицеров — полон зал, а на сцене допрашивают виновницу торжества. Она в глухой несознанке и лепит что-то типа: "Невиноватая я!". "Да, ждала мужа с вахты, да, разделась и легла спать. Да, зашел, лёг рядом, начал ласкать, повернулась, ответила, предались страсти. Откуда я могла знать, что это не муж? Темно было! Невиноватая я!".

Женская половина зала недовольно загудела: "Ты чего несёшь! Мужа она распознать не может! Да я своего из тысячи узнаю! Только рукой ухвачу! Да и не рукой даже. А как двигается, как туда, как сюда! Отличить она одного мужика от другого не может! Хватит врать! "

Почетный председательствующий, мудрый старый дядька, из отставников, подождав, остановил шум жестом руки: "Тише, женщины, тише… Вы опытные жёны, это понятно. А вот давайте спросим молодую жену вновь прибывшего к нам лейтенанта. Вот скажите нам, девушка, вы смогли бы узнать мужа в темноте? "

И девушка, потупив глаза и краснея, решила признаться: "А я даже не знаю, что сказать… Понимаете, у меня кроме него никого не было. Я не готова ответить, смогу ли я его отличить. Не знаю, извините…"

вам нужен, или на выброс?

— Так он же течет весь.

— Это ничего, я буксы и гусак заменю, послужит еще, металл в нём хороший. Я ведь не для себя прошу, может, знаете, в вашем подъезде живет такая бабушка — Вера Степановна, у неё ещё французский бульдог?

— Да, знаю, видел.

— Ну вот, живет она одна, внуки в другом городе, не помогают совсем, а смеситель у неё вообще развалился, ваш старый для неё был бы за счастье. Не думайте, денег я с неё не возьму, даже от себя иногда отрываю, чтобы ей что-то в квартире поделать.

— Откуда такой альтруизм?

— Что откуда?

— Ну, какой ваш бубновый интерес, если не деньги?

— Да, как вам сказать... Человек она хороший, вот и всё. Могу рассказать, как получилось, дело житейское. Полгода назад мы провожали сына в армию. Выпили, конечно, не без этого. Сын, уходя, оставил мне свой новенький айфон, чтобы с собой не брать, а я отдал ему свою копеечную "звонилку".

Тут и я, конечно, сплоховал – после проводов зашел к себе на работу и хорошенько ещё поддал с нашими мужиками.

Короче, поздно ночью просыпаюсь от холода, поднимаю голову, смотрю — я один, на асфальте лежу прямо посреди тротуара, через меня люди перешагивают. И тут я вспомнил, что целый день не выпускал из рук айфон сына. Нету. Пошарил вокруг, тоже нигде нет. На мне спортивные штаны и футболка, так что, и карманов нет, искать больше негде. Представляете, какой для меня удар? Телефон стоит, как две мои зарплаты, да и сын вернётся, спросит.

Пришел я домой, выслушал, конечно, от жены пару ласковых. Разделся, стал снимать носок, а в нем записка, развернул, читаю:

"У меня сил мало, а вы очень тяжелый, извините, но ни разбудить, ни поднять я вас так и не смогла. Только телефон забрала, а то увидит кто, украдет.

2-й подъезд, 18 кв.

С уважением Вера Степановна"…

Софа, и шо ты плетёшься, как на похоронах? Мы жешь обратно опоздаем на автобус! Неповторимый еврейско-одесский акцент, море мимики и эмоций на лице пожилой тётки внушительного роста и соответствующих габаритов. Она увешана баулами, как десантник израильской армии. В нескольких шагах за ней семенит Софа – толстуха лет тридцати, по-видимому её дочь, но ещё масштабнее мамаши. На ней юбка, наполненная подвижными ягодицами, розовая застиранная кофточка, едва достающая ей до пояса и трещащая от арбузного изобилия грудей. Она семенит необычной походкой: широко раскорячив ноги, почти не сгибая их в коленях и при этом раскачивается из стороны в сторону, как кукла-неваляшка. В обеих руках у неё сумки, переполненные продуктами: острыми стрелами выглядывают перья зелёного лука, угрожающе свешивается прозрачный пакет с яйцами, окружающим приветливо помахивает рыбий хвост в такт колебаний её богатырского тела.

После мамашиного окрика Софа наращивает темп, но при этом скорость её движения не меняется, только возрастает амплитуда колебаний. Рынок притих и с любопытством следит за потешной парой. Мамаша снова наезжает на дочку:

— Холера, проснись! Или ты себе думаешь, шо я обратно буду катать тебя на такси?! Таки выбрось эту дурь из головы и быстрее тащи свою толстую задницу!

Софа останавливается, широко расставив свои слоновьи ноги. Слёзы вперемешку с потом крупными каплями катятся по её бархатным, как персик, щекам. И она на весь базар с надрывом орёт:

— Да не могу я быстрее, у меня лопнула резинка трусов!

не одобряет пьянки. А именно этим мы и занялись с кентом. Поэтому в редкие созвоны с ней, на этих выходных, я старался говорить кратко, чтобы не спалиться, ссылаясь на больное горло.

И вот, то ли чуйка у неё сработала, то ли ещё хрен знает что. Но, по возвращению (а я тоже отсутствовал дома все выходные), она напрочь отвергла мои заверения в домоседстве. Предъявив мне заранее сделанную пометку на рулоне туалетной бумаги! И, как я потом обнаружил, отмотав пару метров, ещё одну! Если бы я был выходные дома, по-любому использовал бы туалетную бумагу по назначению! Факт!

Никогда бы не догадался так сделать!

В связи с этим вспомнил рассказ моей коллеги, своей подруге. Я подслушал, да.

Мужа она вычислила два раза, что он не жил дома в её отсутствие.

Один раз вилки и ложки дома спрятала. А он ни словом об этом не обмолвился по её возвращении из командировки.

Другой раз записала показания воды и электричества ДО отъезда и проверила ПОСЛЕ. По электричеству работал чисто холодильник. Вода не использовалась вообще.

Понимаю, что похоже на анекдот. Но, возможно, именно из анекдота она и взяла идею.

в субботу. И то некоторые из них были рабочими.

Фотографов, у которых имелись фотоаппараты тогда на наш небольшой посёлок было всего лишь двое. И один из них — мой отец.

Однажды его попросили снять свадьбу. Подошёл ответственно, готовился заранее и почти всё закупил. Осталось лишь дело в фотобумаге, которую он попросил купить свою маму (мою бабушку).

Свадьбу снимал на три фотоаппарата: "Зенит", "Зоркий" и широкоплёночник "Москву".

После проявления плёнок, радовался кадрам — со всех камер большинство получились с хорошей контрастностью, то есть экспозиция была в норме.

Когда же закрылся на кухне и начал пытаться печатать снимки, сразу никак не мог понять, поскольку снимки начали чернеть сразу же в проявителе вне зависимости от экспозиции под увеличителем. Стал открывать другую пачку фотобумаги, и тут сообразил, что пачка оказалась вскрытой! Перепроверил все пачки, картина была сходной. На всякий случай вытащил по листочку из каждой и просто отпускал их в проявитель. Реакция, как Вы, наверняка догадались, была одинаковой — все чернели даже совсем без экспонирования.

Вышел из кухни с вопросом:

-Мама, ты где фотобумагу покупала?

-В универмаге, сынок. Сделала всё, как ты написал в записке, и глянцевой накупила, и матовой, и тиснёной, на все 25 рублей! Бумагу дома проверила — вся чистая, хорошая без пятен...

-Пришлось событие по печати свадебных фотографий отложить ещё на несколько дней.

дверь — результат тот же. Так мы и сделали в один прекрасный летний день на стоянке какого-то магазина. После непродолжительного шопинга возвращаемся к своей Ладушке, и тут муж замечает, что с моей пассажирской стороны слегка опущено боковое стекло. Было жарко, и таким образом по дороге проветривала салон. А закрыть забыла. Муж начинает распинаться насчет моего склероза, моего безответственного поведения, способного привести к угону авто, проехался по всему женскому роду бестолковому и никчемному и бла-бла-бла и все в таком духе. И под эту его обличительную тираду мы подходим к машине. Он хлопает себя по карманам — ключей нет. Роется в сумках — ключей нет. Выворачиваются мои карманы — ключей нет. И тут мы замечаем, что ключи от машины, квартиры и гаража на одной связке преспокойненько лежат на панели под лобовым стеклом внутри салона. Мой благоверный кинул их туда на автомате, а машину мы закрыли, захлопнув её с обеих сторон. Тут уже по полной оторвалась я: и про провалы памяти, и про ответственность, и про мужской шовинизм. Душу отвела, но проблема осталась: как попасть в машину? После нескольких минут раздумий созрел план: вынула из кроссовка шнурок, затянула на конце петельку, просунула в щелочку опущенного стекла, накинула на кнопку блокировки и потянула — дверь открылась. А если бы не моя рассеянность — пришлось бы бить стекло, как предлагал супруг.