реднек или черт или нефтяник.

Это было затравленое детками инфатильное существо, которое вздрагивало при словах:

— Мама! а он в меня КОТОМ(!) бросается!

На второй год жизни Черныш разучился жаловатся на жизнь, т. е. вообще прекратил мявкать. В доме небыло места где бы мы его не отловили и незамучали живьем, так что он прекратил малейшее сопротивление, и лежал везде. Смысла прятатся не было.

Вобщем на четвертый год своей затравленой детьми жизни Черныш прекратил любое сопротивление и полностью покорился злому фатуму, и с покорностью ждал смерти. Но именно четвертый год его жизни в киевской четерехстенной коробке стал судьбоносным.

В селе умер старый кот. НяхНях.

НяхНях был Котом с большой буквы! Он не откликаля на НифНиф, НуфНуф и даже НяфНЯф. Только НяхНях. Потому что одним взглядом мог тебя послать НахНах. я до сих пор не знаю более умного и достойного животного, чем НяхНях! Учтите я сказал не кота, а именно животного. А ведь прошло не мало 30 лет!

НяхНЯх был стар, мудр, по настоящему по житейскому мудр, и возраст взял свое.

За старым Мудрецом НяхНяхом рыдала пол села, и я нешучу!

Но была зима, а в хозяйстве не стало мышелова, а ждать весны, что бы подобрать котенка, а потом осени что бы он вырос и начал травить вредителей — это в селе просто разорение. И решение было принято одно разумное и логически правильное — забрать Черныша с Города в. И пофиг, что он видел только стены — кот есть кот!

.... и запаковав его в клетчатую сумку аля торговка, Черныш отправился покорять целину. Мы с сестрой на нем поставили жирный крест, потому что знали, что эта тряпка зиму в селе с ее суровой правдой котяцкой жизни, точно не переживет.

Но как мы ошибались!

Всего два дня понадобилось Чернышу, что бы раставить субординацию в хате с новой точкой жизни. На третий он вышел во двор, в снега и морозы, которые кстати он видел первый раз в своей замучаной извергами-детками жизнь, и... и начал методично бить морды соседским котам. Жестко, безапелиационно, систематично. Он внаглую приходил во двор к хозяину хаты, вызывал на бой резким нявкоющим вызовом, и гордо ждал в сидячей позе, поддергивая кончиком белого хвоста на котором было черное пятнышко. Именно этим пятнышком на самом кончике он так умело и поддергивал.

Выходил хозяин двора. Чут ли не в халате и с чашкой кофе, мол, что это тут за попаданец бузит? А ну-ка мы его быстренько на место поставим, ишь куда выдумал, городская немочь с удалью селянской справлятся? Но он ошибался. Все они ошибались. Схватка некрупного Черныша с котом любой комлекции заканчивалась одинаково быстро — позорным бегством кота с его личных владений. Черныш гордо рамечивал новую територию, и выплевывая клоки чужой шерсти шел дальше. Он не возврашался с победой назад — он шел дальше!

Как-то соседские коты собравшись кучей, что котам не свойственно, но экстренные меры заставляли принимать разные стратегические и тактические приемы, и пришли толпой к Чернышу с ответным алаверды к нему во двор. Это была эпичная шайка, где у кого был подбит глаз, ободрана лапа, обкусан хвост или выдернуто ухо. И все от Черныша.

Они пришли к дедке-бабке во двор и стали громко орать, шипеть, издавать дикие вопли, чем напугали очень селян. Люди никогда на своем веку такого сборища на одном квадрато-метре котов не видели, а издаваемые ими звуки всех демонов ада — не слышали. А коты орали, мол выходи подлый горожанин, с мстей село пришло! готовся к смерти выскочка! пора пижона городского ставить к ответу! выходи!

И он вышел.

Черныш был красив в своей блестевшей короткой черно-белой шертси и горд своим видом. Он с королевским достоинством оглянул эту шоблуйоблу, и клянусь, несколько котов только от взгляда ломанулось с шипением и оглядками назад к хозяевам! От этого взгляда строй дуэлянтов дрогнул, но не дрогнул Черныш. Звуки воплей прекратились. Глаза сельских котов с ненавистью устремились на горожанина.

Он гордо вышел на середину двора. Огляделся. Пренебрежительно ко всем полизал яйка, зевнул, и покувыркался в снегу пару раз муркнув от удовольствия.

Нахальства городского кота селяне не выдержали и с воем бросились на него со всех сторон. Черныш же стоя в середине двора начал фехтование когтями один против всех. Он, не издавший ни звука, так(!) накостылял нападающим, что вокруг него образавался круг из комков шерсти и крови. И никто не ушел обиженным. И никто не смог в этот круг попасть. Ну что бы хоть както зацепить зарвавшегося пижона лапой. Черныш стоял внутри этого круга как Фома против нечисти, и его лапы методично отбивали атаки селян со скоростью японской катаны и с жестокостью опасной бритвы.

В тот день дед, сразу после битвы, задолбался раскидывать окровавленый снег с шерстью, когда агрессоры позорно бежали. Черныш гнал всех и каждого. и он отомстил всех и каждому. Он приходил к каждому коту во двор, вызывал отдельно бой один на один, и после очень жестокой драки гнал со двора кота куда видел. Часто коты не возвращались.

Это был третий день его жизни в селе, где он установил свое превосходство.

А потом Черныш занялся... — нет не кошками, как вы романтично бы не вздыхали любимые вы наши женщины —... он занялся мышами. Вредителями тоесть.

Он сначала перебил всех мышей до которых смог дотянутся у дедки-бабки, потом у соседей, потом у дачников. Потом он взялся за крыс. крыс он не ел — брезговал. Но убивал крысюков больше чем он сам по размеру. Кстати охота на крыс была самым его любимым занятием.

Если он мышку показал хозяинам и сьедал как трофей, то крысу он оставлял возле порога ровно до того момента, когда все выйдут на убитую Чернышом тварь поглазеть. После этого он брал тушу, и уносил куда-то подальше, где закапывал как отходы. Вот так он брезговал крыс, не смотря на то, что схватка с ними могла ему самому стоить жизни.

Както даже принес, в гордом хвастовстве тхора. Ласку такую. хорька дикого, который курей режет. Где, откуда? — а хызы. Притом принес дважды!

За первую зиму он истребил всех вредителей в округе, чем заслужил аплодисменты от соседей.

А весной он взялся за кошек!

Впервые сложилась ситуация, когда не кот бегает к кошке, а кошки со всей окамест сбежались к Чернышу.

У него был ассортимент.

К нему бегали во двор кошки из соседних сел, и таких диковиных видов, что было понятно — это домашние породистые сбегали от хозяев ради него.

Это был первый год жизни в селе, городского кота, которого мы считали маменькиным сынком и затравленым мальчиком для битья. И мы с сестрой смотрели на становление Котячьего Титана раззинув рты.

Ни в селе, где жил Черныш, ни в соседних никогда не было чернобелых котов. Теперь был один. Но какой!

Черныш прожив сильную, храбрую жизнь Викинга от Котячего Племени, как и полагается всем Воинам ушел в Валхаллу в почтенном возрасте. Как он приехал зимой в село, так зимой он и ушел.

И никто не знает куда. Тело его так никто никогда и не нашел.

Радуга заберает Гордого Воина с собой в том же теле и с тем же духом.

А на сегодня даже в самом дальнем конце села, после наминуточку, тридцати лет, можно увидеть чернобелого котенка, и не одного, которых напомню тут не было никогда, с гордым видом смотрящего на окружающий мир.

И ты крикнешь ему:

— Черныш!

А он посмотрит на тебя, и в глазах его увидишь:

— да! я гордый потомок этого славного Кота

Ебурге наступил бандитский беспредел. Здание областного УВД расстреливали из гранатометов. Уралмашевская группировка одно время треть России держала. Не без успеха штурмовала Москву. К ним валила молодежь. Явные же победители. Здравствуй, Сомали в России! Будущее за тобой!

Сейчас эти парни тише воды, ниже травы. В буквальном смысле.

А вот челябинские менты отбивались отчаянно. И город умудрились удержать от сваливания в беспредел. Самая боевитая безработная молодежь, вместо бандитов, предпочитала там в менты валить. Точнее, в ОМОН.

Что за чудеса, казалось бы? А я одного такого омоновца помню. Глядя на него, сам чуть в этот ОМОН не пошел (рассказчик пошел вместо этого в МГУ). Поселился здоровенный такой дядько в нашем доме, квартиру снял задешево. А стоила она пустяки, потому что съезжали оттуда люди. В то время в Челябинск хлынула наркота. Всего одна, но какая — гер@ин.

Продавали его поначалу по бросовой цене, чтобы побольше народу подсадить. Наш дом стал притоном. Заходить в подъезд было страшно — они могучими кучками держались. Повсюду валялись шприцы, ими даже почтовые ящики были поутру забиты.

Героин забирает на тот свет быстро. То передоз, то заражение крови. Из нашего подъезда периодически уносили жмуров. Им на смену приходили новые. А вот этому дядьке за три дня удалось навести порядок. Во всех подъездах. Исчезли из них нарики, и до сих пор не возвращаются.

— Что, свое маски-шоу вызвал?

— Не, зачем. Сам справился. В первый вечер вежливо предупредил. Не помогло. Слегка огорчился. Уральцы народ прямой. Ну вот что делать, если слова доброго кто-то не понимает? Тут и соседи решились, присоединились к движухе. Вышибали наркоманов из всех пяти подъездов потрясающими траекториями. Жалко их было, но — пришла пора поставить на крыло.

— Так ты же сказал, что он за три дня справился?

— Ну да, на следующий день они опять вернулись. Идиеты. Вот тут уж он разозлился по-настоящему. Это был пц. Больше не беспокоили. Весь дом на него тогда молился. А одна даже замуж за него вышла от восторга.

— Ну а нарики в соседний дом ушли небось. Что толку.

— Безусловно. "Кто-то теряет, кто-то находит". Но им все равно героином на тот свет one way ticket был уже выписан. А эти ребята вскоре саму кассу прикрыли. Свой дом зачищать — это было его хобби.

В нерабочее время. А вот в рабочее, во всеоружии и группами, это были профи. Они поставщиков накрыли и прекратили. Вот и смекала молодежь, что круче — омоновцем служить рядом с ними, или [ман]дюлей от них огребать.

Не сразу у них получилось, конечно — одних упакуют, другие понаедут. Несколько лет город трясло. Ну так, чем дольше война, тем слаще победа. Любой рефери сейчас присудит — победа осталась за этими бесчеловечными омоновскими дядьками. Они жили по принципу — "Сниму квартиру. Порядок в районе гарантирую".